только о том, что же теперь делать. Подходящих деревьев поблизости не было, поэтому как перебраться на тот берег, никто не знал.
— Вот же какая напасть, — бормотал стрелок, — да что же это творится на свете, мужики!
— Кажется мне, — задумчиво проговорил Вертодуб, — что прав брат Витомысл, и в самом деле те летуны расстарались.
— Они или не они, — махнул рукой Андрей, — это сейчас без разницы. Ты скажи лучше, как нам на другую сторону перебраться?
Вертодуб замолчал и нахмурился. Задумались и стрелок с Витомыслом, но тут последний вдруг хлопнул себя по лбу и закричал:
— Братцы! Да что же это мы головы ломаем! А змей на что?
— А на что я? — не понял Володимир. — Я ничего, никого не трогаю!
— И в самом деле, на что нам он сдался сейчас? — удивился Вертодуб. — О чем ты, брат?
— А о том, — наставительно произнес Витомысл, — что ежели мы его больше обижать не будем да попросим как следует, то он нас не то что через реку, а до самого Золотого царства домчит!
— Не надо его развязывать, — предостерегающе вскинул руки стрелок, — а вдруг это все-таки он! Вдруг ты не прав!
— Вдруг, не вдруг, — разозлился Витомысл, — а что еще поделать можно, коли пути другого нет? Не обратно же возвращаться, нам домой поспешать надобно!
— Ну, — почесал макушку Андрей, — твоя правда, браток. Только вот согласится ли змей нас везти после всего, что мы с ним натворили?
— Согласится, — грозно проговорил Вертодуб, — а то я ему шеи намылю!
— Тихо ты, — осадил его Витомысл, — нечего на нашего Вову кулаками махать. Он хороший!
— Я хороший, — подтвердил змей. — Так вы мне теперь поверили?
— Поверили, поверили, — успокоил его Витомысл, — только надобно нам теперь, Вова, справедливость да честь твою поруганную восстановить. Отправимся мы с тобой прямиком в Золотое царство и все как на духу царю Кусману расскажем — так, дескать, и так, обманули нас с тобой, царь- батюшка, не змей это вовсе села да деревни жег, а злодеи крылатые, летуны небесные.
— Вот это дело, — обрадовался змей, — это я с превеликим удовольствием. И в самом деле, нечего на меня наговаривать!
— Ну вот и хорошо, — улыбнулся Витомысл, — дай-ка я тебя развяжу.
— Спасибо, — благодарно сказал Володимир и тут же тревожно спросил: — А покушать мне там дадут? У царя-то?
— Дадут, — уверил Витомысл, — как не дать! У царя запасов много, погреба глубокие, кладовые высокие — и накормит, и напоит от пуза.
— Кого от пуза, — настороженно спросил кот не просыпаясь, — меня? Мне еще рыбы надо солененькой, очень уж она хороша.
— Рыбки тоже дадут? — спросил и змей, причмокивая языком, — А то я сегодня из-за вас рыбалку пропустил.
— И рыбки дадут, — ответил Витомысл, развязывая веревку на крыльях, — и много еще чего дадут. Сейчас, погоди, я только другие твои головы освобожу…
— Не надо! — испуганно закричал Володимир. — Я только к тишине привыкать начал! Оставь их, пожалуйста, как есть, я хоть один денек отдохну!
— Ну хорошо…
Связанные головы уставились на свободную ненавидящим взором. Голова ликовала, дразнилась и показывала язык. Между тем Витомысл уже освободил крылья и лапы Володимира от веревок и с опаской отошел в сторонку — на случай, если змею вдруг придет в голову ударить его широкой когтистой лапой. Но Володимир не замышлял ничего подобного, напротив, стоял он смирно и улыбался во всю пасть. Витомысл осмелел:
— Сесть-то на тебя можно?
— Садись, только смотри, кота не подави. Вишь он как уснул крепко, — проговорил змей, с умилением глядя на спящего Баяна.
Витомысл осторожно забрался на змея и оседлал одну из его шей.
— А я не свалюсь так?
— Не свалишься, — добродушно усмехнулся Володимир, — ты, главное, держись крепче.
Остальные медлили, опасаясь, как бы змей не выкинул какой фортель, но наконец забрались и они, причем стрелок уселся почти у самого хвоста и уперся спиной в широкую треугольную пластину, растущую у змея на пояснице.
— Ну полетели, что ли? — спросил Володимир и тревожно добавил: — Кота не потеряйте! Держите его там!
— Хорошо, — кивнул Андрей и притянул к себе Баяна, ухватив под передние лапы, — держу. Полетели!
— Угу, — деловито проговорил змей и, разбежавшись по берегу, взлетел так плавно, что сидящие на нем молодцы даже не шелохнулись.
— Ух ты, — ахнул стрелок, — а ты, Вертодуб, правду говорил! И в самом деле змей тихо летает.
— А чего мне шуметь? — удивился змей, — Я же спокойный, мирный, не то что эти ваши, на колеснице которые!
— Это да…
— Мы что, уже летим? — спросил кот, потягиваясь и шевеля хвостом. — Когда долетим — вы меня разбудите, а то я боюсь обед проспать.
— И я боюсь, — испугался Володимир. — А мне скажете, когда прилетим?
— Что значит «скажете»? — изумился Вертодуб. — А ты что, сам не знаешь?
— Да откуда же мне знать? — в свою очередь удивился змей. — Я все эти ваши царства за версту облетаю, боюсь дюже, что опять в меня камнями пулять будут, как уже бывало в одном княжестве, куда я летал по молодости. И отчего это у вас, людей, такая к нам враждебность?
— Погоди ты с демагогией! — закричал стрелок. — Куда же ты тогда летишь, ирод?
— Вот, — обиделся Володимир, — уже иродом обзывают! Знал бы, что так будете, никуда бы с вами не пошел!
Стрелок хотел что-то возразить, но его перебил Вертодуб.
— Полно вам браниться да ругаться, — наставительно сказал он. — А ты, змей, глянь-ка вниз: реку ту, подле которой мы с тебя путы сняли, еще видишь? Нам нагибаться несподручно, да и зрение у тебя поострее нашего.
— Ну вижу, — неохотно проговорил Володимир, — только давно она уже позади. Там впереди другая река лежит, вполовину меньше той.
— А приглядись-ка, — обрадовался Вертодуб, — мост видишь? Крепкий такой.
— Вижу.
— Ну вот. Прямо лети давай, все прямо да прямо, лес будет, луга еще. Ты повыше подымись да вниз и поглядывай. Как увидишь сияние яркое, жаркое, глазам больно — это и есть Золотое царство. Понял?
— Понял.
— Молодец, — улыбнулся Вертодуб и решил его подбодрить: — Как долетим дотуда, сразу во дворец пойдем. там уж тебя царь Кусман и напоит, и накормит.
— Это хорошо бы, — вздохнул Володимир, — а то я с голоду совсем ослаб, сил нет.
Прошел час, за ним другой. Витомысл начал задремывать, стрелок так и вовсе спал с котом на руках, и только Вертодуб настороженным взглядом обозревал расстилающиеся внизу леса и равнины, стараясь не пропустить ничего, о чем потом можно будет доложить царю. Змей, похоже, и в самом деле оказался вовсе не кровожадным злодеем, охочим до чужой боли и муки, но ведь если не он, то кто и зачем мог так бессмысленно разрушать деревни и села, леса и долины? Кто были эти, на колесницах? Загадки выстраивались одна за другой, ответа на них Вертодуб не находил и злился сам на себя. В конце концов он тоже решил заснуть, но стоило ему закрыть глаза, как змей воскликнул: «Вот оно, ваше царство!» — и резко пошел на снижение.
