— Это недорого мне обошлось. Дамочка за грош мать родную продаст.
Алексей негромко заметил:
— Мне всегда казалось, что она хорошо ко мне относится.
— Одно другому не мешает. Я люблю Натали, и тем не менее жду не дождусь, когда в глазах света она сделается падшей женщиной. Тогда явлюсь я, рыцарь на белом коне, и спасу ее честь. Уверяю вас, ее благодарность будет беспредельной! А вам не за что будет себя корить! Вы же не в публичный дом отправляете Натали, а устраиваете ей весьма выгодный брак. Кроме того, вы и удовольствие неслыханное получите! Девушка-то действительно хороша! К тому же девственница… А она в качестве компенсации за утрату девственности получит и титул, и горячо любящего мужа. А сплетники умолкнут в тот же миг, как она станет княгиней Донской.
Кузминский пробормотал:
— В этом я не сомневаюсь… Но как это мерзко, князь!
— Не более мерзко, чем все остальное в жизни, — заметил Донской философски.
— Любовь — не мерзость!
— Любовь? — с искренним удивлением протянул князь. — Так ведь это она и толкает меня на столь неблаговидную интригу. Заметьте, я сам прекрасно осознаю ее неблаговидность. А вы никак влюблены, сударь? Может быть, это является для вас камнем преткновения и мешает принять мое весьма выгодное предложение?
Ответ прозвучал резко:
— Не смейте говорить о моей любви! Не примешивайте ее к своей грязи.
Петр Владимирович дробно рассмеялся:
— А ваша возлюбленная, разумеется, чиста и непорочна! В таком случае ей не место в Петербурге. Она должна бы жить где-нибудь в Саратове или в Твери. Мне, кстати, матушка подсовывает невесту из Тверской губернии. Этакую милую провинциалочку…
Пока в ее адрес не прозвучало нечто уничижительное, Лиза зашумела на пороге и ворвалась в комнату. Лицо Алексея, освещенное тусклым пламенем свечи, стоявшей возле кровати, озарилось улыбкой. Петр Владимирович недовольно нахмурился, и Лиза едва не фыркнула.
— Прошу прощения! — Она замерла, смерив князя взглядом. — Алексей, я не знал, что у тебя гости. Я помешал вам?
— Нет, что ты! — радостно воскликнул Кузминский. — Познакомьтесь, князь. Это Зыков Андрей Александрович. Князь Донской.
— Весьма рад, — пробормотала Лиза, чуть склонив голову.
Петр Владимирович смерил ее презрительным взглядом:
— Счастлив. Вы и в самом деле не вовремя, уважаемый. Нам с Алексеем Константиновичем необходимо закончить разговор, который не терпит отлагательств.
— Он уже закончен, — резко сказал Кузминский. — Я говорю вам решительное нет.
— В таком случае, ваш… приятель, вероятно, поможет вам паковать вещи. — И князь Донской откланялся с приятной улыбкой.
После его ухода, Алексей в сердцах швырнул в угол маленькую подушку.
— Мерзкий тип! Проходимец!
— Лизу Перфильеву сватают за него! — неожиданно выпалила Лиза.
Кузминский так и подскочил на постели:
— Что?! Что ты сказал? Лизу? Так вот о какой провинциалочке он говорил… А что же она? Согласна?
— Нет, конечно! Как можно по доброй воле выйти за князя Донского?
Он зло усмехнулся:
— Да-да! Так погоди… А что, Лиза сейчас в Петербурге?
— Разве я не сказал тебе в прошлый раз?
— Нет.
— Значит, нам помешали. Кстати, как у тебя тогда с Зинаидой? Все состоялось? — поинтересовалась она самым небрежным тоном, прохаживаясь по комнате и разглядывая фарфоровые статуэтки на полках.
Алексей предупредил:
— Это вещицы квартирной хозяйки. А с Зинаидой… Ты понимаешь… Очевидно, я уже заболел в тот день… Простуда. И эти наши разговоры с тобой… В общем, я внезапно испытал такое нежелание куда-либо с ней ехать, что, проводив тебя, сам поймал извозчика и отправился домой. — Он хрипло рассмеялся. — Надеюсь, она не до утра ждала меня в саду! Теперь Зинаида со мной долго не будет даже разговаривать!
Спохватившись, он перевел разговор:
— Да что мы о Зинаиде-то? Ты расскажи мне о Лизе! Как давно она здесь? И у кого остановилась?
— У своей… нашей тетушки — графини Стукаловой.
— Не знаю такую…
— Она слишком стара, чтобы ты ее знал! И не является завзятой театралкой.
— Так это она пытается выдать Лизу за князя?
Лиза не скрыла досады:
— Тетушка просто одержима идеей сделать Лизу княгиней!
Кузминский прищурился:
— А тебе, я смотрю, это не по душе!
— А тебе? — повернувшись, Лиза посмотрела на него в упор.
Сморщившись, Алексей потер воспаленные глаза:
— Боже, как я не вовремя свалился…
— А если б ты не был болен? Ты что-нибудь предпринял бы, чтоб спасти Лизу?
«Зачем же я так — напрямик? — подумала она в отчаянии. — Этак он ведь может и неладное заподозрить! Надо же было как-то… поискуснее!»
Но Алексей уже отозвался, и голос его прозвучал крайне уныло:
— Чем я могу ей помочь? Ты же слышал, меня даже из квартиры выселяют… Все свои сбережения я потратил недавно на лечение сестры за границей. Она и сейчас еще в Баден-Бадене вместе с нашей матушкой. Надеюсь, им хватает на жизнь.
«Значит, предложение князя было ему как нельзя кстати с материальной точки зрения, — поняла Лиза. — Но он все равно не принял его. Кажется, я влюбляюсь в него все больше!»
— У тебя больна сестра? — спросила она как можно ласковее и осторожно присела на краешек его постели. — Я не знал.
Кузминский усмехнулся:
— Об этом не писали в газетах. Маше стало лучше, значит, и мне хорошо. К тому же она впервые за границей. Я и сам еще нигде не был!
— Кроме Тверской губернии, — лукаво подсказала Лиза.
— Да, верно. И эта поездка стоила сотни кругосветных путешествий!
— Да чем же она тебе так запомнилась? — Она так и замерла в ожидании ответа.
Алексей задумчиво переспросил:
— Чем? Я увидел восьмое чудо света — Лизу Перфильеву. Когда она подняла на меня свои наивные, чистые глаза… Черт, у тебя такие же глаза! И как это получилось? Вы ведь всего лишь сводные брат с сестрой…
— Так что произошло, когда ты увидел ее глаза? — поторопила его Лиза. Сердце ее колотилось от радостного предчувствия.
— Что произошло? Я понял, что все написанное о любви в романах — вовсе не игра воображения авторов. Что это действительно возможно — утонуть в чьих-то глазах и уже не забыть их, как бы ни разделили вас расстояние и время. Я понимаю, что она обо мне и думать забыла, я ведь ей не ровня… Князь — другое дело! Но для меня Лиза навсегда останется тем единственным, светлым идеалом, который
