— Это любовь к золоту, это любовь к богатству, это страсть без границ…
Герцогиня, не проронив ни слова, опустила голову.
— Вы богаты,— продолжал Манкаль, — но если вы согласитесь помочь мне, я удесятерю ваше богатство!
Манкаль рассчитал верно.
Сколько раз, одна, когда вокруг воцарялась тишина, эта пресыщенная женщина запиралась в описанном нами будуаре и там, охваченная какой-то лихорадкой, погружала руки в золото и драгоценные камни, дрожа от звона металла, ослепленная блеском бриллиантов…
Эта болезненная страсть овладела всем ее существом.
Она внимательно слушала, устремив глаза на Манкаля.
— Вы понимаете, — продолжал он. — Я вам предлагаю договор, союз, в котором каждый из нас будет помогать другому всеми своими силами, всем своим могуществом.
— Могуществом! — повторила Тения.
— А! Это слово вас удивляет, особенно в устах какого-то Манкаля, агента, который в ваших глазах имеет значение только как ловкий биржевой игрок! Но, если вы, герцогиня де Торрес, сильны вашей красотой, вашим умом, вашим богатством, то ваш скромный агент Манкаль обладает властью, которая может бороться против всех человеческих сил!
С этими словами он поднялся, глаза его сверкнули мрачным огнем, фигура обрела мощь. Сквозь маску Манкаля сквозил король Волков.
— Вместе мы можем покорить свет, так как мы — Зло! — продолжал он. — Вы — роковая и жестокая красота. Я — медленная ненависть. Будем же бороться с нашими врагами, они скоро запросят пощады, но ее не получит никто!
— Вы правы, — прошептала Тения. — Я хочу бросить в лицо этому лицемерному обществу те оскорбления, которыми оно меня осыпало. Но это богатство, о котором вы сейчас говорили…
— Я дам вам его. Но отвечайте: вы готовы принять мои условия?
— Каковы они?
— Позвоните, прошу вас…
Герцогиня машинально повиновалась. Вошел слуга.
— Не приходил ли молодой человек на прием к госпоже герцогине? — спросил Манкаль.
— Госпожа герцогиня запретила беспокоить ее, и я проводил этого господина в библиотеку, где он ждет, когда госпоже будет угодно принять его.
— Хорошо, — сказал Манкаль. — Немного погодя введите его сюда.
Слуга вышел.
— Что это за молодой человек? — спросила герцогиня.
— Подождите. Вот мои условия: я хочу, чтобы он вас полюбил.
Герцогиня улыбнулась.
— Я уверена в себе, — сказала она.
— Я хочу, — продолжал Манкаль, — чтобы вы довели его до безумия, чтобы вы возбудили в нем страсть такую сильную, такую необоримую…
— Зачем?
— Чтобы она могла довести его… до преступления, — прибавил Манкаль, понижая голос.
Герцогиня вздрогнула.
— Вы его так ненавидите? — спросила она.
— Да!
— А в обмен на эту помощь, что вы предложите мне в свою очередь?
— Я вам обещаю богатство, размеры которого вы и не представляете себе.
— Вы смеетесь надо мной!
— Сегодня вечером придет барон де Сильвереаль…
— Я это знаю.
— Этот человек владеет секретом, который у него необходимо вырвать. Я буду здесь… тайно. Вы будете с ним наедине. Через час я пришлю вам букет. Остерегайтесь нюхать его… Затем вы дадите барону красный цветок, который будет в середине букета. Я не стану оскорблять вас сомнением, что барон поднесет его к губам…
— И тогда?
— Остальное мое дело. Мы узнаем, не обманули ли меня мои предчувствия… И тогда мечты, которые вас ослепляют, могут осуществиться…
— Вы, значит, еще не совсем уверены?
— Не требуйте от меня ничего более. Подождите до вечера. И тогда, герцогиня, можно будет или заставить ваших врагов склониться перед вами, или, по крайней мере, отомстить им!
— Я подожду. Но этот молодой человек?
— Сегодня я попрошу от вас очень немногого. Вы только примите его при мне и одобрите все, что я скажу.
— Я согласна. Но что докажет мне, что вы меня не обманываете иллюзорными надеждами, пытаясь лишь обеспечить мою помощь вашим личным проектам?
— Герцогиня, — сказал Манкаль, — между людьми, такими, как мы, клятвы не имеют цены. Но взгляните на меня хорошенько и скажите, может ли человек, который так глубоко ненавидит, унизиться до мелких интриг?
— Я даю вам кредит до вечера, — сказала, улыбаясь, герцогиня, протягивая руку Бискару.
— Благодарю вас. Теперь — каждому свою роль! Велите впустить этого молодого человека.
Спустя минуту дверь отворилась и лакей доложил:
— Господин граф де Шерлю!
Вошел Жако. Да, это был тот самый Жако, которого мы несколько часов тому назад видели в таверне Дьюлуфе! Сейчас он явился с именем и титулом графа Шерлю… Странная перемена, но, однако, не более странная, чем та, которая произошла в наружности молодого человека. Откуда взялся этот аристократический вид, эта изысканная простота туалета?… Жак де Шерлю был невысокого роста, но хорошо сложен. На лице его еще виднелись следы недавних потрясений, но выражение усталости только усиливало его привлекательность.
В эту минуту он был заметно взволнован. Происшедшая с ним метаморфоза казалась ему невероятной.
Как! Вчера еще он был бедным, преследуемым несчастьями рабочим, а сегодня его принимает одна из красивейших женщин Парижа!
— Герцогиня, — сказал Манкаль, — позвольте мне представить вам графа Жака де Шерлю и прошу вас одарить его своим расположением.
Жак в смущении глядел на Тению. Да и кто в двадцать лет мог бы спокойно смотреть на это создание, из-за которого Марсиаль забыл свою мать? Жак не слышал и не видел ничего. Вся душа его сосредоточилась в восхищенных глазах, а с дрожащих губ, казалось, готовы были сорваться слова любви.
— Ваша рекомендация всемогуща, вы это знаете, — сказала герцогиня, взглянув на Манкаля. — Но имя и молодость графа де Шерлю говорят в его пользу больше, чем ваши слова…
— Герцогиня, — сказал Жако, — я, право, не знаю, как высказать…
— Дело в том, — начал снова Манкаль, внимательно следивший за волнением, которое все более и более овладевало Жаком. — что граф де Шерлю вследствие различных обстоятельств, которые я не премину объяснить вам, находится в очень странном положении: до этого дня он не знал ни своего имени, ни общественного положения… Я хочу просить вас быть его покровительницей, его добрым ангелом и открыть ему двери света, где. я уверен, он займет достойное место. Граф. желая изучить нравы, обычаи и законы общества, выразил желание устроиться при особе какого-нибудь из наших вельмож… в качестве, например, секретаря… Скажите, граф, верно ли я передаю ваши пожелания?
Жак, который в это время наслаждался созерцанием красоты хозяйки дома, вздрогнул и поднял голову.
