— Браво! — закричали двое остальных.
— Я готов! — прибавил Малуан.
— Иди же скорей, мы тебя ждем с нетерпением!
Малуан, не заставляя себя просить, исчез, спрятав под своей ободранной блузой добычу, полученную во время ночного похождения.
Кониглю и Мюфлие остались вдвоем.
Кажется, при Малуане они кое-что умалчивали, так как сейчас же после его ухода переглянулись и оба произнесли: «Ну что?»
— Ну, Кониглю, — продолжал Мюфлие, — что ты думаешь о Биско?
— У него тяжелая рука.
— Да, он нас лихо разнял. Но не в этом дело. Лишний удар кулака ничего не значит!… Но дело… веришь ли ты?
— Гм! Гм!…
— Он много обещает…
— Только исполнит ли?
— Мне что-то не верится…
— И мне тоже… Я говорю, что в глубине души он плюет на нас и вертит нами как угодно для своей выгоды!
— Поглядывая за ним, я двадцать раз видел, как он входил к одному банкиру.
— Через подъезд?
— Да.
— И в своем обычном костюме?
— Да!
— И долго он там оставался?
— Любопытнее всего то, что я никогда не видал его выходящим!
— Верно, есть два выхода…
— Малуан караулил у другого!
— Черт возьми… А как зовут того, к кому он ходит?
— Манкаль.
— Не слыхал… Во всяком случае это доказывает, что Биско забывает о долге доброго Волка и кидается в финансовые операции… и вообще забывает нас…
— Но, возможно,— заметил Кониглю, — что он таким образом готовит для нас большое дело…
— Очень может быть! Во всяком случае… что ты думаешь?
— Надо не дремать…
— Именно… Видишь ли ты, когда начальник чересчур честолюбив, а подчиненные надоедают ему, то легко можно от них избавиться, послав маленький донос «рыжей»…
— Однако я не думаю, чтобы Биско…
— Он способен на все! — перебил Мюфлие. — Но, как ты сказал, мы не будем дремать, и в случае опасности…
Они обменялись достаточно красноречивым взглядом.
В эту самую минуту дверь отворилась и вошел Малуан.
— Где ты пропадаешь?
— Разве Блазиаса не было дома?
Эти два вопроса были заданы одновременно.
Ничего не отвечая, Малуан тщательно запер дверь и, подойдя к товарищам, таинственно сказал:
— У меня есть желтяки!
— Браво!
— Ш-ш… — сказал Малуан. — Но есть и другое…
— Что такое?
— Я не знаю, может ли это пригодиться… но Мюфлие так хитер… Может быть, он разгадает…
Мюфлие с достоинством выпрямился.
— Говори, мой милый, — покровительственным тоном сказал он, — ты заставишь меня сгореть от нетерпения!
— Ну, вот что! — продолжал Малуан. — Я шел к Блазиасу и хотел прямо войти к нему, как вдруг стукнулся носом…
— Что?
— Лавочка была заперта!… Тогда я сказал себе, что это неестественно, а так как я постоянно хожу к старику, то и поступил, как обычно…
— Что ты хочешь сказать?…
— Я изучил все уголки его дома. Старик, может быть, не знает, что за домом во дворе есть сарай… совсем темный… куда бросают всякую дрянь… и в стене отверстие… а за отверстием — другая стена комнаты старика, и в этой стене другое отверстие, через которое можно заглянуть к нему…
— Черт побери! — сказал Мюфлие. — Ты молодец!…
— Благодарю, патрон! — сказал Малуан. — Итак, я сказал себе: или он там, или его там нет; если его там нет, то я ничего не увижу…
— Очень логично!
— Я отправился в сарай и стал глядеть в эти отверстия.
— И тогда?
— Знаете ли вы, что я увидел?
— Нет, потому что ты еще не сказал этого!
— Так вот, Блазиас, которого я видел только со спины, стоял, наклонившись над…
Малуан остановился и огляделся кругом, как бы боясь быть услышанным.
— Над чем?
— Над трупом! — едва слышно произнес Малуан. Мюфлие и Кониглю подпрыгнули.
— Что! Старый горбун…
— Старый горбун был, кажется, очень озабочен… а тот сидел на стуле, откинув голову назад и бледный-бледный! О! Он был мертв! Это сразу было видно!…
— Бр-р! — сказал Кониглю, у которого было чувствительное сердце. — Меня мороз по коже пробирает!
— Что же ты тогда сделал?
— Так прошло минут пять… Тогда я увидел, что старик подошел к маленькому очагу, на котором был разведен огонь. На нем что-то варилось, распространяя дьвольский дым… тогда…признаюсь, мне стало страшно, и я смылся. Но… это все еще не все…
— А желтяки?…
— Погодите! Я добежал до набережной… тут я остановился. Я сказал себе: друзья рассчитывают на меня… надо же принести то, за чем меня посылали… Я немного колебался… это понятно… не правда ли… наконец я решился… и вернулся назад… И знаете, что я нашел?
— Другой труп?
— Нет! Папа Блазиас совершенно спокойно сидел в своей лавочке, двери которой были открыты настежь, и чистил старую кастрюлю!
— Это странно. Ты, может быть, ошибся?
— О нет, я видел покойника так же, как вижу вас!
— Не говори глупостей, — перебил Кониглю, которому это сравнение, кажется, не очень понравилось.
— Я не знаю, что у меня выражалось на лице, но папа Блазиас бросил на меня такой взгляд… Поэтому я, не говоря ни слова, подал ему принесенное… Он тоже был не в своей тарелке, потому что даже не посмотрел на вещи… а сейчас же отправился к своей конторке и дал мне горсть желтяков…
Говоря это, Малуан разжал кулаки и показал около полдюжины золотых.
