— Ему уже предъявили обвинение? — спросил я Джоан.
— Нет. Предъявят минут через десять. Я здесь как друг, но мы договорились, что не будем оставлять такие дела без внимания. Я не могу одним разрешать все, а другим — ничего.
Я кивнул. Мы договорились. Но я не знал, что и думать.
Дейв поднялся. Тарстон последовала его примеру.
— Найди ему хорошего адвоката, Коуп, — сказала она на прощание. — Выглядеть все это будет отвратительно.
Я включил телевизор и наблюдал, как Бобу предъявляют обвинение. Нет, не по Си-эн-эн или «Фокс», а по «Ньюс-12», информационному каналу штата Нью-Джерси, вещавшему двадцать четыре часа в сутки. И я знал, что большие фотографии Боба появятся в «Стар леджер» и «Берген рекорд», крупнейших газетах штата. Что-то наверняка прозвучит и на других кабельных каналах.
Предъявление обвинения заняло секунды. На запястьях Боба защелкнули наручники. Он не опускал голову, не прятал лицо от камер. Выглядел, как и многие до него, по-детски удивленным. Меня чуть не стошнило. Я позвонил Грете — домой и по мобильнику. Мне не ответили. Я оставил ей сообщения.
Мьюз смотрела все вместе со мной. Подала голос, когда перешли к другому сюжету:
— Какая мерзость!
— Не то слово.
— Тебе бы попросить Флера защищать его.
— Конфликт интересов.
— Почему? Из-за этого процесса?
— Да.
— Не понимаю. Они же никак не связаны.
— Отец его клиента, Э-Джей Дженретт, заварил эту кашу.
— Ясно, — кивнула она. — Черт.
Я промолчал.
— Как насчет того, чтобы поговорить о Джиле Пересе и твоей сестре?
— Не возражаю.
— Как ты знаешь, двадцать лет назад в лесу нашли клочья их одежды и кровь.
Я кивнул.
— Кровь первой группы. Как и у обоих пропавших без вести. Первая группа у четырех из каждых десяти человек, так что неудивительно. Тогда проверку ДНК не проводили, поэтому узнать, чья это была кровь, возможности не было. Я проверяла. Даже если ни на что не терять времени, проверка на ДНК занимает не меньше трех недель. Скорее, больше.
Я слушал вполуха. Перед моим мысленным взором стояло изумленное лицо Боба, которому только что предъявили обвинение. Я думал о Грете, милой доброй Грете, о том, как все это раздавит ее. Я думал о моей жене, моей Джейн, о том, что ждет теперь благотворительный фонд, носящий ее имя. Я создавал его как мемориал жене, которую подвел при жизни, не уберег. И теперь снова ее подвел.
— Плюс при проверке ДНК нам нужен материал для сравнения. Мы можем взять твою кровь и сравнить ее с кровью твоей сестры, но чтобы разобраться с кровью Джила, нам нужно содействие кого-то из его родственников.
— Что еще?
— Анализ ДНК крови Переса мы можем не проводить.
— Почему?
— Фаррелл Линч состарил фотографию.
И она протянула мне два снимка. Первый — из морга, Маноло Сантьяго. Второй — фоторобот, полученный на основе снимка Джила Переса, который я ей передал.
Абсолютное сходство.
— Однако… — вырвалось у меня.
— Я нашла адрес родителей Переса. — Она протянула мне полоску бумаги.
Я на нее взглянул. Жили они в Парк-Ридже. Менее чем в часе езды.
— Ты собираешься встретиться с ними? — спросила Мьюз.
— Да.
— Хочешь, чтобы и я поехала?
Я отрицательно покачал головой. Люси уже настояла на том, что составит мне компанию. Я полагал, что больше нам никто не нужен.
— У меня возникла еще одна мысль.
— Поделись, — предложил я.
— Методы поиска похороненных тел теперь более совершенные, чем двадцать лет назад. Ты помнишь Эндрю Барретта?
— Из лаборатории в колледже Джона Джея? Болтливый и странный.
— Он еще и гений. Да-да. Он лучший специалист по работе с этой новой, просвечивающей землю машиной. Он сам ее изобрел и говорит, что может быстро обследовать большую территорию.
— Там территория слишком большая.
— Но мы ведь можем попытаться? Барретту не терпится испытать новую малютку в деле. Он говорит, что ему необходимо провести полевые испытания.
— Ты уже связалась с ним?
— Конечно. А ты против?
Я пожал плечами:
— Следователь — ты.
Посмотрел на экран. Уже повторяли предъявление обвинения Бобу. Он выглядел еще более жалким. Мои руки сжались в кулаки.
— Коуп!
Я повернулся к Мьюз.
— Мы должны идти в суд.
Я кивнул, молча поднялся. Она открыла дверь. Несколькими минутами позже я заметил в вестибюле Э-Джей Дженретта. Он специально встал у меня на пути. И улыбался.
Мьюз остановилась, попыталась заставить меня обойти его.
— Сворачивай налево. Мы сможем пройти через…
— Нет.
Я продолжал идти на него. Меня переполняла ярость. Мьюз торопливо догнала меня. Дженретт стоял столбом, ожидая, пока я приближусь.
Мьюз дотянулась до моего плеча:
— Коуп…
Я не сбавил шаг.
— Все хорошо.
Э-Джей по-прежнему улыбался. Я встретился с ним взглядом. Он стоял у меня на пути. Я остановился, когда наши лица разделяли лишь несколько дюймов. Этот идиот продолжал улыбаться:
— Я предупреждал тебя.
Я тоже улыбнулся и наклонился еще ближе к нему.
— Информация уже передана.
— Что?
— Любой заключенный, который заставит маленького Эдуарда обслужить его, получит право на условно-досрочное освобождение. Вашего мальчугана опустят ниже некуда.
И я пошел дальше, не дожидаясь его реакции. Мьюз поспешила за мной.
— Классно! — прокомментировала она.
Я продолжал шагать. Угроза, конечно, была ложной (грехи отца не должны отражаться на сыне), но если Э-Джей не сможет заснуть, представляя себе такое, почему не устроить ему это?
Мьюз преградила мне путь.
