На этот вопрос ответил я:
— Этого мы говорить не имеем права.
— Но вы… вы можете это сделать?
— Да, можем.
Миссис Перес откинулась на спинку. Долгое время молчала. Мы ждали.
— Вы лжете.
— Что?
— Или анализ ДНК дал ошибочные результаты, или вы лжете. Моего сына убили двадцать лет назад. Как и вашу сестру. Они умерли в летнем лагере вашего отца, потому что никто не приглядывал за ними. Вы оба гоняетесь за призраками, вот и все.
Я посмотрел на Люси, в надежде, что она найдется с ответом.
Миссис Перес поднялась:
— Я хочу, чтобы вы ушли.
— Пожалуйста, — обратился я к ней, — той ночью пропала и моя сестра.
— Я не могу вам помочь.
Я собирался сказать что-то еще, но Люси поднялась и потянула меня за собой. Я решил, что она права и ничего нам сегодня от миссис Перес не добиться.
Мы вышли за дверь.
— Больше не приходите сюда, — донеслось нам вслед. — Не мешайте мне скорбеть. Не нарушайте мой покой.
— Я думала, ваш сын уже двадцать лет как умер.
— Смириться с этим невозможно.
— Невозможно, — согласилась Люси. — Но покоя вам теперь не будет.
Люси повернулась и устремилась прочь. Я последовал за ней. Дверь закрылась.
— Что скажешь? — спросил я, когда мы вновь сели в машину.
— Миссис Перес, безусловно, врет.
— Отличный блеф, — заметил я.
— С проверкой на ДНК?
— Да.
Но Люси развивать эту тему не стала.
— Слушай, ты упомянул Маноло Сантьяго…
— Джил жил под этим именем. — Она молчала, переваривая мои слова, поэтому я спросил: — Что такое?
— Вчера я заезжала к моему отцу. В его… э… дом. Проверила книгу регистрации. Кроме меня в прошлом месяце у него был только один посетитель. Мужчина, которого звали Маноло Сантьяго.
— Ух ты! — вырвалось у меня. Я попытался сопоставить одно с другим. Не получалось. — Зачем Джилу Пересу приезжать к твоему отцу?
— Хороший вопрос.
Я подумал о словах Райи насчет того, что мы с Люси солгали.
— Сможешь спросить у Айры?
— Попытаюсь. Он не такой, как раньше. Мысли разбегаются.
— Все равно попробовать стоит.
Она кивнула. Я повернул налево и решил сменить тему:
— Почему ты считаешь, что миссис Перес лжет?
— Во-первых, она в трауре. Запах, помнишь? Это свечи. И она носит черное. Плюс глаза красные, плечи поникшие — все такое. Во-вторых, фотографии.
— А они при чем?
— Я не обманывала. Это очень необычно — выставлять фотографии всех детей за исключением умершего. Само по себе это, возможно, ничего не значит, но ты заметил, что расставлены фотографии очень уж широко? Будто раньше там их стояло больше. Мое предположение — она убрала фотографии Джила. На всякий случай.
— На случай, что кто-то придет?
— Точно сказать не могу. Но думаю, миссис Перес избавлялась от улик. Решила, что только у нее есть фотографии, пригодные для опознания. Она не подумала, что после того лета они могли остаться и у тебя.
Я обдумывал ее слова.
— Все ее реакции какие-то неестественные, Коуп. Она словно играет роль. Она лжет, — продолжила Люси.
— Отсюда вопрос: о чем она лжет?
— Если сомневаешься, останавливайся на самом очевидном.
— То есть?
Люси пожала плечами:
— Джил помог Уэйну совершить убийства. Это все объясняет. Полиция предполагала, что у Уэйна был сообщник… иначе он бы не сумел так быстро похоронить два тела. Но, возможно, хоронить пришлось только одно.
— Моей сестры.
— Точно. А потом Уэйн и Джил обставили все так, будто Джила тоже убили. Может, Джил всегда помогал Уэйну. Кто знает?
— Если это так, моя сестра мертва, — выдавил я.
— Увы.
Я промолчал.
— Коуп!
— Что?
— Ты ни в чем не виноват.
Я промолчал.
— Если кого и можно винить, так это меня.
Я остановил автомобиль.
— Почему ты так решила?
— Ты хотел остаться на дежурстве. Охранять лагерь. А я заманила тебя в лес.
— Заманила?
Она не ответила.
— Ты шутишь?
— Нет.
— У меня была своя голова на плечах, Люси. Ты меня не заставляла.
Она помолчала, потом повернулась ко мне:
— Ты все равно винишь себя?
Я почувствовал, как руки крепко сжали руль.
— Нет, не виню.
— Да, Коуп, винишь. И не надо никого обманывать. Несмотря на эту историю с Джилом, ты знаешь: твоя сестра должна быть мертва. Но ты все-таки надеялся. Надеялся на воскрешение из мертвых.
— Этот твой диплом по психологии… Он приносит дивиденды, так?
— Я не хотела…
— А как насчет тебя, Люси? — Вопрос прозвучал грубее, чем мне хотелось. — Ты винишь себя? Поэтому ты много пьешь?
Она не ответила.
— Не следовало мне так говорить.
— Ты ничего не знаешь о моей жизни, — едва слышно прошептала Люси.
— Знаю. Извини. Это не мое дело.
