— А если я скажу «нет»?
Я встретился с ней взглядом:
— Я этого так не оставлю.
— Что не оставите? Тот мужчина не мой сын.
— Пожалуйста, — попросил я, — только пять минут.
Миссис Перес вздохнула и отступила. Мы вошли. В гостиной шампунем пахло еще сильнее. Слишком сильно. Она закрыла дверь и повела нас к дивану.
— Мистер Перес дома?
— Нет.
Из одной спальни доносились какие-то звуки. В углу стояли картонные коробки. Надписи на боковой поверхности указывали, что в них что-то связанное с медициной. Я осмотрел гостиную. В ней, если не считать коробок, царил идеальный порядок.
Я подошел к камину. Семейные фотографии на каминной полке. Ни одной родительской. Ни одной — Джила. Только два его брата и сестра.
Один брат сидел в инвалидном кресле.
— Это Томас. — Миссис Перес указала на улыбающегося мальчика в инвалидном кресле, сфотографированного на вечере выпускников Университета Кина.[33] — У него ЦП. Вы знаете, что это такое?
— Церебральный паралич.
— Да.
— Сколько ему лет?
— Исполнилось тридцать три.
— А это кто?
— Эдуардо, — ответила она, и по тону чувствовалось, что других вопросов лучше не задавать.
Эдуардо выглядел как бандит. Джил говорил, что его брат состоит в какой-то уличной банде, но я ему тогда не поверил.
Я указал на снимок девушки:
— Джил о ней рассказывал. Она была на пару лет старше? Он говорил, что она пытается поступить в колледж.
— Гленда — адвокат, — пояснила миссис Перес. — Закончила юридическую школу Колумбийского университета.
— Правда? Как и я.
Миссис Перес улыбнулась. Вновь отошла к дивану.
— Томас живет в соседней квартире. Разделяющую стену мы снесли.
— Он может обслуживать себя сам?
— Я за ним ухаживаю. Есть и сиделки.
— Он сейчас дома?
— Да.
Я кивнул. Сел на диван. Не знаю, почему я задавал эти вопросы. Может, Томас знал о том, что произошло с его братом, знал, где он был последние двадцать лет?
Люси к каминной доске подходить не стала. Сидела тихо, как мышка, но впитывала в себя все, внимательно оглядывала гостиную, вероятно, оценивая ее как психолог.
Миссис Перес посмотрела на меня:
— Зачем вы приехали?
— Тело, которое мы нашли… это Джил.
— Я уже объясняла.
Я показал ей конверт из плотной бумаги.
— Что это?
Я сунул руку в конверт и вытащил верхнюю фотографию. Старую, из летнего лагеря. Положил на кофейный столик. Миссис Перес смотрела вниз, на своего сына. Я наблюдал за ее лицом, чтобы увидеть реакцию. Но лицо то ли оставалось бесстрастным, то ли я не уловил никаких изменений. А потом внезапно маска упала и на лице отразилось неподдельное горе.
Миссис Перес закрыла глаза.
— Зачем вы мне ее показываете?
— Шрам.
Глаза она не открыла.
— Вы сказали, что шрам у Джила на правой руке. Но посмотрите на фотографию. Он — на левой.
Она молчала.
— Миссис Перес?
— Этот человек не мой сын. Моего сына двадцать лет назад убил Уэйн Стюбенс.
— Нет.
Я вновь сунул руку в конверт. Люси наклонилась к кофейному столику. Фотографии, которую я достал из конверта, она еще не видела.
— Это Маноло Сантьяго, мужчина из морга.
Люси резко повернулась ко мне:
— Как его звали?
— Маноло Сантьяго.
Имя и фамилия, похоже, потрясли ее до глубины души.
— В чем дело? — спросил я.
Она молча покачала головой, и я продолжил:
— А вот это, — я достал из конверта последнюю фотографию, — компьютерный фоторобот, выполненный с помощью специальной программы, имитирующей старение. Другими словами, мои специалисты взяли фотографию Джила, сделанную двадцатью годами раньше, и состарили его на двадцать лет. Потом «побрили» череп и добавили усы, как у Маноло Сантьяго. — Я положил эту фотографию рядом со второй. — Взгляните, миссис Перес.
Она взглянула. Потом долго смотрела.
— Он выглядит как мой сын, возможно. Вот и все. А может, вы думаете, что все латиносы на одно лицо?
— Миссис Перес! — Люси впервые после прихода в квартиру напрямую обратилась к хозяйке. — Почему у вас нет ни одной фотографии Джила? — Она указала на каминную полку.
Миссис Перес не повернула голову.
— У вас есть дети, мисс Силверстайн?
— Нет.
— Тогда вы не поймете.
— При всем уважении к вам, миссис Перес, вы несете чушь.
Миссис Перес дернулась, словно ей отвесили оплеуху.
— Там стоят фотографии из того времени, когда ваши дети были маленькими, когда Джил был жив. Но только не фотография Джила. Я консультировала родителей, которые горевали. Все они держали фотографии утраченного ребенка на виду. Все. И вы солгали насчет шрама на руке. Вы не забыли. Мать такой ошибки не допустит. Вы видите лежащие перед вами фотографии. Они не лгут. И, наконец, Пол не привел главного аргумента.
Я понятия не имел, о чем речь. Поэтому молчал.
— Проверка на ДНК, миссис Перес. Мы получили результаты. Они предварительные, но выводы по ним сделать можно. Это ваш сын.
«Господи, — подумал я, — а она хороша».
— ДНК?! — прокричала миссис Перес. — Я не давала разрешения проводить проверку ДНК!
— Полиции ваше разрешение не требуется, — отрезала Люси. — Ведь вы сами заявили, что Маноло Сантьяго не ваш сын.
— Но… откуда они взяли мою ДНК?
