– Вот как? Не заинтересованы в работе?
– Нет.
– Вы меня не поняли. Я не имею в виду «Лок-Хорн секьюритиз». Я говорю о работе вообще, в том числе – о вашей собственной.
Она повернулась к нему:
– Простите?
– У вас есть две возможности, – объяснил Уиндзор. – Я назову их прямо, чтобы вы могли выбрать, что вам больше подходит. Первая – вы рассказываете, зачем Грег Даунинг звонил вам в субботу вечером. Затем объясняете, почему солгали Майрону. Наконец сообщаете все, что вам известно об исчезновении Грега.
– О каком исчезновении? Он получил травму.
– Вторая возможность заключается в том, что вы продолжаете лгать или хранить молчание. В этом случае я начинаю распускать о вас слухи в деловых кругах – в частных беседах, на вечеринках и так далее, – подвергая сомнению вашу репутацию. Конкретно, я дам понять, что федеральные власти ведут дело о крупной растрате.
– Но… У вас не получится.
– Неужели? – Уиндзор поднял брови. – Мои слова не подвергаются сомнению. Что касается вас, то после этого вы не найдете даже место гардеробщицы в придорожной забегаловке. – Он улыбнулся и протянул ей пакетик. – Хотите орешков?
– Вы сумасшедший.
– А вы нет. Взгляните на того мальчишку, который вытирает полотенцем пол. Он заслуживает… – Уиндзор пожал плечами. – Ну, не знаю… Фелляции по меньшей мере, как вам кажется? – Локвуд мило улыбнулся. – Я ухожу.
Проба встала.
– Хотите со мной переспать? – произнес Уиндзор.
Женщина с ужасом посмотрела на него.
– Что?
– Хотите со мной переспать? Если вы хороши в постели, я, может, все-таки возьму вас в фирму.
Проба стиснула зубы.
– Я не проститутка, – прошипела она.
– О, конечно, вы не проститутка, – произнес Уиндзор так громко, что к ним обернулись несколько зрителей; – Вы лицемерка.
– О чем вы говорите?
Он указал на кресло.
– Присядьте.
– Не собираюсь.
– Тогда мне не придется кричать. Прошу вас.
Она покачала головой и села.
– Чего вы добиваетесь?
– Вы находите меня привлекательным, верно?
Проба скорчила гримасу.
– Вы самый отвратительный человек, которого я когда-либо…
– Я говорю только о внешности, – уточнил Уиндзор. – Физиология, помните? Вчера вечером вы сказали Майрону, что секс – просто физический акт. Вроде рукопожатия. Правда, подобное сравнение ставит под вопрос способности наших партнеров. Рискуя показаться нескромным, я должен заметить, что физически со мной все в порядке. Если вспомнить всех «Гигантов» и «Драконов», которых вы уложили в постель за свою блестящую карьеру, легко предположить, что хотя бы один из них имел более скромную внешность, чем ваш покорный слуга.
Проба прищурилась. Она казалась испуганной и заинтригованной одновременно.
– Вероятно, – признала она.
– И, несмотря на это, вы отказываетесь спать со мной. Как хотите, дорогая, но это лицемерие.
– Почему? Я свободная женщина. Выбор за мной.
– Ну да, конечно. Но почему вы выбираете только «Драконов» и «Гигантов»? – Когда она замедлила с ответом, он улыбнулся и поднял палец. – Хотя бы на один вопрос вы можете ответить мне честно?
– Вы так много про меня знаете. Ответьте сами.
– Ладно. Итак, вы изобретаете для себя странное правило – «Драконы» и «Гиганты», и больше никто. Ставите себе границы. Я – нет. Если я нахожу женщину привлекательной, для меня этого достаточно. Но вам требуется ограничение в виде двух команд. Вы пытаетесь укрыться им, как стеной.
– Отделиться от чего?
– Не от чего, а от кого. От так называемых обычных шлюх. Гордо заявляете, что вы не проститутка. Еще бы, ведь выбор за вами, черт возьми! Вы не шлюха.
– Так оно и есть.
Уиндзор улыбнулся:
– Но что такое шлюха? Женщина, которая спит с кем попало? Ничего подобного. Именно этим вы и занимаетесь. Вы не станете осуждать тех, кто поступает так же. Тогда что такое шлюха? Если послушать вас, данного понятия вообще не существует. Однако вы сразу заупрямились, когда я спросил вас про постель. Почему?
– Не стоит делать из мухи слона, – усмехнулась Проба. – Слово «шлюха» имеет оскорбительный оттенок. Поэтому я стала возражать.
Уиндзор развел руками.
– Но откуда здесь взяться оскорбительному оттенку? Если шлюха, по определению, то же самое, что свободная женщина, которая спит, с кем хочет, почему бы не ухватиться за этот термин, так сказать, обеими ногами? К чему все эти границы? К чему выдуманные правила? Вы используете «тактику двух команд», чтобы продемонстрировать свою свободу. Но демонстрируете обратное. А именно – свою неуверенность и слабость.
– Поэтому я лицемерка?
– Разумеется. Вернемся к моему предложению переспать. Или секс – чисто физический акт, и в таком случае я не вижу в своем поведении ничего предосудительного, или секс – нечто большее. Выбирайте.
Проба улыбнулась и покачала головой.
– Вы интересный человек, мистер Локвуд. Пожалуй, я с вами пересплю.
– Не получится.
– Почему?
– Вы сделаете это для того, чтобы доказать, что я не прав. А на самом деле – лишь подтвердите свою неуверенность и слабость. Но мы уклонились в сторону. Это моя вина. Простите. Итак, вы расскажете мне о разговоре с Грегом Даунингом, или я должен разрушить вашу репутацию?
Мэгги растерялась. Этого он и добивался.
– Конечно, существует и третья возможность, – продолжил Уиндзор. – Она следует за второй. После того как ваша репутация будет уничтожена, вам предъявят обвинение в убийстве.
Женщина побледнела.
– Что?
– Грег Даунинг – главный подозреваемый в мокром деле. Если окажется, что вы ему как-то помогали, вас привлекут в качестве сообщницы. – Локвуд замолчал и нахмурился. – Хотя, честно говоря, я сомневаюсь, что власти добьются обвинительного приговора. Не важно. Я начну с вашей репутации. А там посмотрим.
Проба жестко взглянула ему в глаза.
– Идите вы в задницу! – бросила она.
Локвуд встал.
– Пожалуй, это будет предпочтительнее, чем ваше общество. – Он улыбнулся и отвесил поклон. Если бы у него была шляпа, он бы вежливо приподнял ее. – Всего вам доброго.
