— Как там она... — Филд с беспокойством поглядел, не сердится ли отец. — Хорошо ли ей в раю.
— Филд, ты можешь говорить со мной о чем угодно, — мягко сказал Стоун, чувствуя, что мальчику необходимо поговорить с ним.
Филд набрал воздух в легкие и торопливо заговорил:
— Парень из моего класса сказал, что когда человек умирает, то рая нет, а есть одна темнота. Брук боялась темноты.
У Стоуна потемнело в глазах.
— У людей разные представления о смерти, — медленно проговорил он. — Некоторые думают, что после смерти все заканчивается. Человек ничего не чувствует — ни боли, ни страха. Как во время рождения. Ты же не помнишь, как ты родился?
Филд отрицательно покачал головой.
— Это как переход из одной жизни в другую, но человек этого не замечает.
— Но ты же где-то находишься после рождения, — запротестовал Филд.
Стоун улыбнулся.
— Другие думают, что после смерти человек попадает в рай. Там можно сидеть и есть мороженое с вареньем и не считать калории, содержание жира или холестерина. Ты не бойся, у Брук все хорошо, — быстро добавил он.
— Но если рая нет...
— Если рая нет, то она ни о чем не подозревает и не может ничего бояться, — ответил Стоун. — Но если рай есть, то она очень весело проводит время, поедая шоколадные торты и тонны леденцов.
Они помолчали.
— Папа, а во что ты веришь? — Филд задержал дыхание, ожидая ответа отца.
Стоун посмотрел прямо в глаза сына и честно ответил:
— Я верю, что она в раю, сидит на крылечке с моими родителями, которых ни она, ни ты ни разу не видели, и они рассказывают ей сказки и вообще всячески балуют.
Филд с облегчением вздохнул:
— Я тоже в это верю.
Стоун взъерошил его волосы и подумал, что Филд слишком мал для своего возраста. Но он еще подрастет, даже слишком быстро. Стоун вдруг понял, сколько времени он потерял за прошедший год, времени, которое он мог провести со своим сыном. Он так нужен Филду. Филд прожил весь год, переживая смерть сестры один, без поддержки родителей.
— Я скучаю по Брук, — взрослым, глухим голосом сказал Филд.
— Я знаю. — Стоун притянул сына к себе. — Я тоже скучаю по ней. Но у нас все наладится. Я позабочусь о том, чтобы тебе было так же хорошо, как раньше.
Он дал эту клятву не только Филду, но и себе.
— Стоун! — Флинт размахивал руками, стоя на крыльце. — Сейчас передали официальное штормовое предупреждение.
Итак, ураган обязательно пройдет над территорией ранчо в ближайшие сутки. Стоун помахал рукой брату и заметил Делию, стоявшую позади него. Их взгляды на мгновение встретились, но она отвернулась и скрылась в доме.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Делия лежала, уставившись в потолок комнаты, в которой они когда-то жили вместе со Стоуном. Небо на востоке постепенно светлело. Она вздохнула и подумала, что можно вставать — ее бессонница была вызвана не только приближавшимся ураганом. Она не могла спать, потому что уже две ночи подряд провела в этой комнате, но без Стоуна.
Делия села на кровати, обхватила руками колени и посмотрела в окно. Ветер бился в стены дома, но в «Новостях» говорили, что ураган еще не достиг материка. «Неужели кто-то может спать в такую погоду? » — подумала она.
Ранчо находилось в глубине материка, и доходившие сюда ураганы были не такие мощные, как на заливе. С другой стороны, ранчо было расположено всего в двухстах милях от побережья, а метеорологические службы предсказывали ураган небывалой силы.
Делия быстро натянула джинсы и рубашку, на босые ноги надела парусиновые туфли на резиновой подошве. Она собиралась приготовить себе кофе и бодрствовать, сидя на кухне, — наверное, там она не будет чувствовать себя так одиноко. Она спустилась по лестнице на первый этаж и приготовила целый кофейник кофе особого сорта — с шоколадом, макадамией и орехом, который все остальные домочадцы просто на дух не переносили. Делия потягивала горячий напиток и пыталась расслабиться. Она пережила несколько бурь с тех пор, как переехала в Техас, переживет и эту.
Но сможет ли она пережить расставание со Стоуном и Филдом?
Может быть, во время урагана Бэзил подаст ей знак? Она сделала все, что смогла, чтобы восстановить веру Стоуна в себя. Теперь ей оставалось только ждать.
Делия облокотилась о стол и закрыла руками лицо. У нее опять разболелась голова, и она массировала пальцами виски, пытаясь прогнать боль. Она не хотела оставлять Стоуна и Филда, она любила их, но хотела быть со своей дочерью.
Делия опять вспомнила о бесчисленных переездах, о детстве, проведенном в мечтах о доме. Она клялась себе, что когда-нибудь у нее будет дочь, которую она никогда не даст в обиду, что ее дочь не будет страдать от одиночества или отчаяния. Делия клялась заботиться о своей дочери всю жизнь, но не сдержала данное обещание. Ее дочь погибла.
Голова болела все сильнее. Делия выпила половинку таблетки, прописанной врачами, — этого было достаточно, чтобы снять боль, — и налила себе вторую чашку крепчайшего кофе.
Делия вздрогнула, когда порыв ветра ударил в окно так сильно, что задрожали стекла. Она решила взять из гостиной свою книжку и сидеть за кухонным столом до рассвета.
Она зажгла в коридоре свет, толкнула дверь гостиной и замерла на пороге.
Стоун сидел на одном из диванчиков около камина. Он был полностью одет, только расшнурованные ботинки стояли рядом. На журнальном столике тихо говорило радио. Стоун поднял голову и удивленно посмотрел на Делию. Она замешкалась. Она совсем забыла о привычке Стоуна рано вставать во время штормового предупреждения.
Какое знакомое зрелище!
Они были вдвоем, а все остальные спали. Дождь, все усиливаясь, стучал в окна и крышу, но здесь им было уютно и тепло. Они были вместе. Как семья.
Делия выключила свет в коридоре, закрыла за собой дверь, думая, что нужно оставить Стоуна в покое. Но она не могла уйти. Что-то заставляло ее стоять здесь — может быть воспоминания о счастливом прошлом или чувство безопасности.
Она вошла в комнату и села на диванчик напротив Стоуна. Три диванчика, обитые желто-голубым шелком, и камин образовывали квадрат, а посередине лежал большой, очень мягкий голубой ковер. Когда остальные члены семьи уезжали, она много раз занималась любовью со Стоуном, лежа на этом ковре. А иногда они приходили в гостиную, когда все мирно сопели под одеялами, запирали тяжелые двери и забывали обо всем на свете. Но они никогда не занимались любовью во время бури...
На лице Стоуна появилась легкая усмешка, но его взгляд был полон нежности.
— Ты в порядке?
— Конечно. А что со мной может случиться? — Она ответила слишком быстро.
— Я просто спросил.
Около радио лежал фонарь и запасные батарейки к нему. Делия забыла свой фонарь наверху, а он просто необходим — электричество могло отключиться в любую минуту.
— Я приготовила кофе по своему вкусу, но, если хочешь, я тебе сварю обычный, — предложила она. — Хочешь чашечку?
