Томас Санделл, шведский дизайнер, оказался лауреатом всех мыслимых премий. Его интерьеры и мебель пользовались спросом — от шведского правительства до «Эрикссон текнолоджиз». Его изделия были даже представлены в магазинах, которые (что, впрочем, весьма спорно) могут считаться наиболее эффективным культурным посланником Швеции — «Икеа».
Я упомянула, что свидание было с Томасом, но на самом деле речь шла об одном из его творений. Оставайтесь со мной, я объясню.
Я остановилась в отеле «Биргер ярл» — модном современном сооружении, где все номера были созданы ведущими шведскими дизайнерами. Меня поселили в одном из двух номеров, дизайнером которых был Томас.
Я хотела проверить свою теорию о том, что если работа — самое важное в жизни, то не становится ли она, в конце концов, похожей на нас? То есть всем известно, что собаки с годами начинают походить на своих владельцев, но, может, то же верно и для работы? Насколько отражается ваша индивидуальность в том, что вы делаете?
А именно, сумею ли я как следует понять Томаса, остановившись в номере с его дизайном? Сначала обживусь в комнате, а потом сделаю выводы и, встретившись с ним через пару дней, опишу свои впечатления и посмотрю, насколько оказалась права.
Еще не окончательно проснувшись, потирая ноющие руки (пришлось волочить багаж по вымощенным брусчаткой улицам, повторяя привычную мантру всех введенных в заблуждение путешественников: «Господи, сколько же еще идти?»), я прибыла в минималистский вестибюль «Биргер ярл». Пока вселялась в отель, портье, скромно-шикарный в своем черном костюме и очках в проволочной оправе а-ля бяка Бонд, вручил мне кипу телефонограмм.
Мне немедленно захотелось узнать, есть ли среди них хоть одна от Андерса. Правда, он вряд ли знает, где я остановилась, так что последнее сомнительно, но упрямая надежда никак не хотела гаснуть. Вот тебе и доверие к собственным инстинктам, а заодно и убежденность в том, что он не для меня.
Захватив листочки бумаги и ключ от номера 705, я поднялась в крохотном лифте к первому этапу моего свидания с дизайнером.
Табличка на двери гласила, что номер называется «Мистер Радость».
«Наконец-то хоть один жизнерадостный бойфренд», — подумала я, сунув карточку в щель.
И первое, что я сделала, переступив порог, — разразилась смехом. Комната была длинной, светлой и какой-то дурацкой. Ряд окон на противоположной стене был украшен ящиками для растений, из которых торчал ярко-зеленый астротерф[9]. Ничего естественного или хотя бы пасторального. Такое впечатление, будто кому-то пришло в голову выращивать зеленые пластиковые метлы.
Посреди комнаты висела белая газовая занавеска, играющая роль прозрачного экрана между комнатой и гигантской кроватью, словно скопированной из сказки «Три медведя». Белая стена за изголовьем, заваленным подушками, была испещрена черными закорючками, похожими на коровьи рога. Стулья перед кроватью тоже напоминали об исторической фразе: «Кто сидел на моем стуле?!»
Поставив сумки на пол, я взобралась на постель. Отсюда комната казалась дружелюбной и забавной, уютной и нескрываемо приветливой.
«Слава Богу!» — вздохнула я, устраиваясь на подушках и выуживая записки из кармана пальто. Могло быть куда хуже, и я оказалась бы в зловещей конуре с черной кроватью и стенами в черно-белую клетку, вызывающими приступ клаустрофобии.
Номера отеля-все равно что отношения между людьми. Они бывают близкими и неприязненными. В хороших номерах вы счастливы и можете расслабиться. В плохих — нервничаете, терзаясь бессильной яростью.
А мне довелось попасть в номер «Мистер Радость», так что пока мое свидание с дизайнером шло лучше некуда.
Я стала читать записки. Первая была от Лоры и подтверждала встречу через два дня, в десять тридцать у Нобелевского музея. Вторая — от моей сестры Мэнди, которая звонила узнать, все ли у меня в порядке. Третья — от Мэрайи, ОК, завербовавшей дизайнера.
Я мигом села, предчувствуя дурные новости.
Не желая думать о том, сколько стоит звонок по мобильнику, чтобы спутник перенес мой голос из Швеции в Англию, Россию, обратно в Англию и только потом в Швецию, я решила позвонить завтра.
Вечер выдался прекрасным. Мне захотелось погулять, поесть и лечь спать пораньше. Завтра я встречаюсь с викингом, и следовало немного прийти в себя.
Отель находился недалеко от старомодного Оденгатана и запущенного, грязного Кунгсгатана. Вскоре я обнаружила, что моя поездка в Стокгольм совпала с грандиозным концертом «Металлики» и в эту ночь городом завладели фанаты.
Хеви-метал — король музыки в Скандинавии, а «Металлика» — возможно, старейшая правящая династия. Улицы кишели бандами подростков самого странного вида, похожих на молодых дикобразов: спины их джинсовых курток были усажены крошечными металлическими шипами. В барах было невозможно протолкнуться от длинноволосых байкеров. Подогретые возбуждением и «Джеком Дэниелсом», они мчались по мостовым, как армии северных воинов, идущих на битву.
Я питаю некоторое пристрастие к хеви-метал и в обычных обстоятельствах наслаждалась бы происходящим. Возможно, даже посчитала бы его чем-то вроде разогрева перед завтрашним свиданием с викингом, но атмосфера, казалось, вибрировала от напряжения и мне было не по себе. Я забежала в супермаркет купить чипсов и сухариков (только потому, что путешествую, не стоит отказываться от диеты) и засела в гостиничном баре с книгой и в вечно бодрствующей компании «Министри оф саунд».
Назавтра, в десять утра, я села на паром с причала у ратуши и поплыла в Бирку.
Бирка — это остров, расположенный в полутора часах плавания к западу от Стокгольма. Хотя особых достопримечательностей там нет, все же этот остров, взятый под охрану ЮНЕСКО, считается важной частью наследия викингов. Основанный в VIII веке, Бирка стал первым шведским городом и оживленным центром торговли между Северной Европой и странами Балтийского моря. Здесь также находится самое большое кладбище эпохи викингов — свыше трех тысяч могил, разбросанных по всему острову. Археологи, ведущие раскопки по всему острову, до сих пор находят немало ценных экспонатов.
С одним из археологов я и собиралась сегодня встретиться. Каждое лето те из них, кто специализируется на изучении эпохи викингов, прибывают на остров, чтобы стать частью живой экспозиции и больше узнать о викингах, имитируя все, что известно об их быте и обычаях.
Для меня это были хорошие новости, и я пожелала встретиться с викингом.
Я знаю, звучит ужасно и крайне неполиткорректно, но я всегда считала имидж викинга безумно сексуальным. Безжалостные грубые воины, покорявшие всех, кто вставал на их пути, длинноволосые великаны с дурным характером и жарким мускулистым телом… Конечно, как мирная вегетарианка, я должна была находить подобный образ скорее отталкивающим, чем привлекательным. Но что поделаешь, игра гормонов! Викинги были предметом грез, и как хотите, но это был шанс обнаружить, насколько мои фантазии близки к реальности.
Когда я садилась на паром, в Стокгольме было довольно тепло, но, спускаясь на берег по металлическим сходням, в морось, окутывающую Бирку, я поняла, насколько неправильно оделась. Хотя
