– О, конечно, – ответил Ичан. – Точно так Дорсай примет любого военного с хорошей репутацией. Хотя ему, конечно, придется поучиться в нашей офицерской школе, если он хочет сохранить свое офицерское звание. Маркус Доддс не уверен, что он сможет это сделать и сказал ему об этом.
– Он сможет, – сказал Клетус. – К слову сказать, я хотел бы услышать ваше мнение об одном деле – теперь, когда я сам стал дорсайцем. Если я найду средства для содержания и учебного оборудования, как вы думаете, смогли бы вы собрать полк солдат и офицеров, которые пожелали бы потратить шесть месяцев на полную переподготовку, – если я гарантирую им, что по окончании этого срока они смогут найти работу с жалованием раза в полтора выше нынешнего?
Ичан внимательно посмотрел на своего собеседника.
– Шесть месяцев – большой срок, не каждый профессиональный солдат согласится жить так долго без жалования, на содержании, – ответил он после небольшой паузы. – Но после того, что произошло у Двух Рек, я думаю это возможно. И дело не только в надежде на лучшее жалование, хотя оно имеет большое значение для многих из этих людей, у которых на Дорсае остались семьи. Дело в том, что, благодаря вашей учебе, возрастут их шансы остаться в живых и вернуться домой. Вы хотите, чтобы я этим занялся?
– Вы оказали бы мне услугу, – ответил Клетус.
– Хорошо. Но откуда на все это возьмутся деньги?
– У меня есть на примете несколько человек, которые могут помочь, – объяснил Клетус. – Я расскажу вам об этом позже. Вы предупредите офицеров и солдат, с которыми будете говорить, что вопрос о финансировании пока не решен.
– Конечно. – Ичан погладил усы. – Мелли в коридоре.
– Правда? – спросил Клетус.
– Да, я попросил ее подождать, пока поговорю с вами о некоторых вещах наедине...
Ичан заколебался. Клетус ждал. Полковник Хан был напряжен до предела, кожа лица напоминала металл.
– Почему вы на ней не женитесь? – спросил он наконец хриплым голосом.
– Ичан... – Клетус некоторое время молчал. – Что заставляет вас думать, будто Мелисса хотела бы выйти за меня замуж?
– Вы ей нравитесь, – сказал Ичан. – Она нравится вам. Из вас получилась бы хорошая пара. Она все делает по велению сердца, а для вас главное – рассудок. Я знаю вас обоих лучше, чем вы знаете друг друга.
Клетус медленно покачал головой, впервые не находя слов для ответа.
– Да, я знаю, – продолжал Ичан, – она ведет себя так, словно знает ответы на все вопросы и поступает так, словно хочет руководить моей жизнью, и вашей, и всех остальных. Но она чувствует людей. Я хочу сказать, чувствует, что представляет из себя человек на самом деле, его душу. В этом она похожа на свою мать. Но по молодости Мелисса слишком много требует от людей. Она не может понять, почему они не поступают так, как, по ее мнению, должны поступать. Но она научится быть терпимее.
Клетус снова покачал головой.
– А я? – спросил он. – Что заставляет вас думать, что я тоже научусь?
– Попробуйте, – предложил Ичан.
– А если из нашего сближения ничего хорошего не получится? – взгляд Клетуса стал мрачным.
– Тогда, по крайней мере, вы спасете ее от де Кастриса, – ответил Ичан глухо. – Она собирается лететь к нему, чтобы заставить меня последовать за ней на Землю. И я последую, чтобы собрать осколки. Это все, что останется от ее жизни после всего этого. Для некоторых женщин такие вещи не имеют значения, но я знаю свою Мелли. Вы хотите, чтобы она досталась де Кастрису?
– Нет, – ответил Клетус неожиданно спокойно. – И этого не произойдет. Это, во всяком случае, я могу вам пообещать.
– Может быть, – сказал Ичан, поднимаясь со стула. – Я сейчас пришлю ее.
Он развернулся и вышел.
Через несколько минут в дверном проеме появилась Мелисса. Она искренне улыбнулась Клетусу, вошла и села на тот стул, на котором только что сидел ее отец.
– Они говорят, что вылечат ваше колено, – сообщила она. – Я рада.
Он смотрел, как она улыбается, и на секунду в его груди возникло отчетливое физическое ощущение, словно его сердце шевельнулось при ее появлении. Слова Ичана звучали в его ушах, и тщательно охраняемая стена, которую он воздвиг вокруг себя после уроков, преподнесенных ему жизнью и людьми, угрожающе закачалась.
– Я тоже, – услышал он свой ответ.
– Я сегодня разговаривала с Арвидом... – лился ее голос.
Он видел, что ее голубые глаза не отрываются от его глаз, словно загипнотизированные, и понял, что поймал ее своим твердым взглядом.
– Мелисса, – проговорил он медленно, – что бы вы сказали, если бы я попросил вас выйти за меня замуж?
– Пожалуйста... – выдохнула она.
Он отвел взгляд, отпуская ее. Она отвернулась.
– Вы знаете, что я должна думать прежде всего об отце, Клетус, – сказала она тихо.
– Да, – согласился он. – Конечно.
Внезапно она снова посмотрела на него, осветила своей белозубой улыбкой и положила ладонь на его руку, лежавшую поверх простыни.
– Но я хотела поговорить с вами о разных других делах, – сменила она тему. – Знаете, вы действительно необыкновенный человек.
– Правда? – он выдавил из себя улыбку.
– Вы сами знаете, что это так, – заметила она. – Вы сделали все именно так, как обещали: выиграли войну в Бахалле и сделали это всего за несколько недель силами только дорсайских войск. Я слыхала, вы сами собираетесь стать дорсайцем. Теперь ничто не помешает вам написать свою книгу. Ваши дела здесь закончены.
Боль пронзила его душу, и стена снова сомкнулась вокруг него. Он опять находился в одиночестве среди людей, которых не понимал.
– Боюсь, что нет, – сказал он. – Это еще не конец. Закончилось только первое действие. Фактически, все только начинается.
Мелисса удивленно посмотрела на него.
– Начинается? – переспросила она. – Но сегодня вечером Доу улетает на Землю. И не собирается сюда больше возвращаться.
– Думаю, он все-таки вернется, – возразил Клетус.
– Вернется? Почему?
– Потому что он честолюбивый человек, – ответил Клетус, – а я собираюсь показать ему, как можно удовлетворить его честолюбие.
– Честолюбие! – Ее голос зазвенел от удивления. – Да он уже один из пяти первых секретарей Верховного Совета Коалиции! Еще год или два, не больше – и он станет членом Совета. Чего еще он может хотеть? Ведь у него все есть!
– Нельзя удовлетворить честолюбие, все время подкармливая его, как нельзя погасить огонь, подбрасывая в него хворост, – изрек Клетус. – Для честолюбивого человека то, что у него уже есть, – ничто. Имеет значение лишь то, чего у него нет.
– Но чего у него нет? – она была явно озадачена.
– Многого, – ответил Клетус. – Например, власти над Объединенной Землей и всеми Внешними Мирами.
Мелисса посмотрела на него широко открытыми глазами.
– Объединить Альянс и Коалицию? – изумилась она. – Но это невозможно, никто не знает этого лучше, чем Доу.
– Я собираюсь доказать ему обратное, – сообщил Клетус.
Ее щеки слегка покраснели от гнева.
