Все потянулись к бумаге, которую сержант Мильченко достал из конверта у них на глазах. Там действительно стояла печать штаба Северо-Западной территориальной дивизии и подпись подполковника Сухоцкого. После пунктов, оповещавших о формировании отдельной боевой группы, о ее составе, о назначении сержанта Мильченко их командиром, шел туманный и в тоже время недвусмысленный пункт:
'Боевые задачи группы определяются ее командиром, который подчиняется непосредственно начальнику штаба дивизии и подотчетен только ему'.
'Вот так!' - Мильченко вынул приказ у них из рук, щелкнул невесть откуда взявшейся зажигалкой, - 'а кто-то, кажется, хотел покуситься на полномочия начальника штаба подполковника Сухоцкого и потребовать у меня отчета?'.
Приказ ярко вспыхнул и быстро догорел дотла. Сергей растер пепел носком ботинка по земле.
'У кого радиостанция?'
'У меня', - сделал шаг вперед Виталий.
'Так чего же ты ждешь? Три тройки в штаб!'
Захария слегка покраснел, выдернул маленький передатчик из чехла на поясе, включил питание, отщелкнул панельку микрофона... Когда в головном телефоне раздался голос дежурного по штабу, Захария четко, раздельно произнес - 'Тройка, тройка, тройка' - и когда дежурный в ответ произнес - 'принято' - выключил рацию и вновь спрятал ее в чехол.
'В одну шеренгу - становись!'
Ребята подравнялись по росту. Захария теперь оказался предпоследним, между Настей и Костей Таланкиным. Сержант устроил перекличку, чтобы уяснить, кто есть кто, а затем зычным голосом произнес:
'Слушай мою команду! За мной, по одному, интервал - четыре шага, бего-о-ом - марш!'
И Мильченко побежал легким, пружинистым шагом. Четверка потянулась за ним. Ребята быстро вошли в ритм бега. Вскоре они уже пересекли железнодорожные пути Зеленодольской ветки и начали углубляться по едва заметному, сильно заросшему проселку в лес, держась южного направления
Не прошло и четверти часа, а бежать уже стало тяжело. Алексей Галактионов откровенно сдавал, едва держался и Костя, Настя ухитрялась поддерживать заданный ритм на последних остатках самолюбия...
'Ша-гом!' - вдруг скомандовал сержант, когда Алексея повело из стороны в сторону и он замедлил бег, хватаясь рукой за горло, и пригибаясь, а Таланкин уже ухитрился отстать на добрые два десятка метров. Настя тоже была уже готова остановиться и упасть на землю.
Тяжело дыша, четверка поплелась за свои командиром, пытаясь успокоить дыхание, и совладать с сердцем, выскакивающим из груди. Так, шагом, они протопали еще с полчаса, постепенно успокаиваясь и приходя в норму.
'Бего-о-м, марш!'
На этот раз бойцы начали выбывать из строя уже минут через шесть-семь.
Мильченко обернулся, покачал головой и крикнул:
'Шагом! Шагом, доблестное воинство...'
Минут десять шли молча. Также внезапно, как он отдавал команды переходить на бег и на шаг, сержант скомандовал:
'Привал!'
Усевшись на обочинке лесного проселка, сбросив с ног кроссовки, и растянувшись на траве, бойцы отдыхали. Дав им немного поваляться в полном безделье, Сергей бросил:
'Слушайте сюда'.
Ребята стали нехотя приподниматься и поворачивать головы в его сторону.
'Я немного введу вас в курс дела. Радиационной разведкой мы, конечно, заниматься будем и вполне всерьез. А еще мы будем разведывать возможные запасы оружия и боеприпасов в прежде необследованных западных районах. Но и это не главная наша задача. Главная будет посложнее. И нам предстоит прежде всего как следует подготовиться к ее выполнению. А сейчас вы очевидным образом не готовы'.
'А что за задача?' - поинтересовался Таланкин.
'Задача будет вам поставлена не раньше, чем вы будете готовы к ее выполнению', - отрезал Мильченко. - 'Или когда обстоятельства вынудят', - произнес он уже тише, почти что себе под нос. - 'Времени на подготовку у нас не более двух месяцев. А может, и того не будет. Так что не обижайтесь - гонять буду и в хвост, и в гриву'.
После короткого привала Сергей снова поднял свою группу:
'В колонну по одному - становись! За мной - шагом марш!'
И они все четверо снова двинулись за сержантом. Когда прошло минут пятнадцать, Мильченко обернулся и крикнул:
'Бегом марш!'
На этот раз он задал менее изнуряющий темп, бежал легко, почти трусцой. Ребята опять смогли продержаться не более четверти часа. Галактионов бежал, спотыкаясь, его шатало из стороны в сторону. Таланкин все чаще стал переходить с бега на шаг и все больше и больше и отставал.
Сержант бегом переместился в хвост колонны и подхватил Костю под руку:
'Бежать! Бежать, я сказал!' - он силой потащил Таланкина вперед, заставляя того принимать темп бега. Затем подошла очередь Галактионова.
На какое-то время эти усилия возымели действие и бег продолжался еще три-четыре минуты. Когда Настя почувствовала, что окончательно сдает, что ее легкие разрывает, словно когтями, что рот полон противной липкой слюны, которую она не успевает сплевывать, а ноги перестают повиноваться, она услышала долгожданное - 'Ша-гом!'
Теперь четверка не шла, а плелась, кое-как переставляя ноги.
'Подтянуться!' - прикрикнул Мильченко. - 'Держать интервал, равнение в затылок!'
С грехом пополам четверка подравнялась и пошла более или менее нормальным шагом.
Ребята уже не глазели по сторонам. Дорога шла то лесом, то краем поля, то взбиралась на холмы, то спускалась в лощину.
То вдали, то поблизости время от времени показывались домики близлежащих селений, иногда вполне обжитые, а чаще заброшенные.
Время пешего перехода тянулось, казалось, бесконечно. Солнце уже давно стояло высоко в небе и довольно чувствительно грело, несмотря на прохладный ветерок. Рюкзаки за спиной налились тяжестью, а их лямки немилосердно оттягивали плечи. Поясные ремни со всем, что на них навешано, больно врезались в тело. Четверка, разгоряченная бегом и длинным пешим переходом, начала расстегивать воротники рубах, закатывать рукава. Это, однако, мало помогало. Алексей Галактионов то и дело перебрасывал автомат с одного плеча на другое. Костя Таланкин и вовсе решил стащить с себя рубашку.
Это поползновение Мильченко пресек в зародыше:
'Боец Таланкин! Отставить!' - грозно прикрикнул он и добавил - 'Не хватало мне еще хворых- простуженных. Нам болеть нельзя, нам надо задание выполнять!'
Хотя у каждого на запястье были часы, ребята потеряли счет времени. Они не знали, куда они идут, и насколько далека цель их передвижения. Сергей Мильченко, однако, время от времени поглядывал на часы и, наконец, объявил:
'Полдень уже миновал. Большой привал на обед!'
Все повалились на траву буквально там, где стояли. Однако сержант не дал им разлеживаться:
'Э-э, так не пойдет!' - твердо заявил он. - 'Прежде всего надо уйти с дороги и найти поляночку, недоступную для наблюдения с проселка. Боец Захария!'
'Я!' - отозвался Виталий, с видимым усилием вставая.
'Быстренько отыщи подходящую полянку для привала'.
Захария, сбросив с плеч вещмешок, поплелся выполнять приказание. Меньше, чем через пять минут он вернулся.
