вот вещмешки ему понравились - нести в руках канистры с водой было тяжело, да и противогазные сумки, набитые продуктами, резали плечи.
Мародеры, побывавшие на поле сражения, распотрошили немало вещмешков погибших - видимо, в поисках сухого пайка - и множество этих мешков валялось рядом с трупами. По приказу Юрия ребята собрали несколько десятков таких мешков и взяли с собой.
Когда Юрий привел свою семерку добровольцев, нагруженную оружием, боеприпасами и вещмешками, к месту привала, оказалось, что не только им пришла в голову мысль обследовать поле сражения. Среди толпы ребятишек стояла группа старшеклассников, самодовольно принимавшая то восторженное любопытство, которое было написано на лицах ребят, столпившихся вокруг. Рядом с ними стоял Виктор, держа автомат за пистолетную рукоять стволом вверх. Приблизившись, Юрий увидал, что трое ребят держат в руках оружие. У одного была винтовка G-3, у другого - пистолет-пулемет МР, у третьего, в котором Сухоцкий узнал шпанистого заводилу, запомнившегося после стычки из-за курения в убежище, - пистолет 'Вальтер'.
Между Виктором и шпаненком (Юрий вспомнил его имя - Леонид) шел диалог в довольно напряженных тонах:
'Мы не у тебя эти игрушки брали, значит, и отдавать тебе не будем' резко выкрикнул Ленька.
'Хочешь или не хочешь, а придется' - спокойно отозвался Виктор.
'Ты нас, что ли, заставишь?' - ехидно спросил Ленька, поигрывая 'Вальтером'.
'Если так не отдашь, придется заставить'.
'Слышите, пацаны, какой базар катит!' - воскликнул Ленька, и, направив пистолет на Виктора, зло выдохнул:
'Брось ствол! А то мозги вышибу!'
Виктор замер в нерешительности. Ленька радостно ухмыльнулся:
'Что, в штаны наложил? Бросай автомат, а то отшлепаю!' - вокруг послышались смешки, приятели Леньки громко загоготали в пять глоток.
И только тут Леонид увидел подошедшего Сухоцкого. А мгновение спустя он заметил и глядящий прямо на него черный зрачок автоматного ствола.
'Базарите?' - со зловещим любопытством поинтересовался Юрий.
'Думаешь, стволом обзавелся, и стал сильнее всех?' - не собирался отступать Ленька. - 'Стволы и у нас имеются. Так что лучше разойдемся мирно. Вы нас не трогаете, мы, так и быть, вас не тронем'.
'А теперь послушайте, что скажу я. Область на военном положении. Взять в руки оружие вы можете на одном-единственном условии - с этой минуты вы считаетесь на действительной военной службе и принимаете на себя все обязательства, из этого вытекающие. В противном случае вы превращаетесь в бандитов. И по законам военного времени разговор с вами может быть только один: если сдадите оружие - под суд, не захотите - пуля в лоб'.
'Ах, пуля!?' - вскричал Ленька с внезапно исказившимся лицом и вскинул 'Вальтер'.
Сухоцкий не мог заставить себя выстрелить в мальчишку. Он упал на одно колено и, прижав к телу автомат, бросился на землю и перекатился в сторону, стремясь избежать пули, если Ленька по глупости слишком сильно надавит на спусковой крючок. Это его и спасло.
Первая пуля прошипела у него над головой, вторая взметнула пыль и комочки сухой земли в примятой траве, там, откуда он только что перекатился.
Кто-то из мальчишек, пришедших с ним, сорвав автомат с плеча, тщетно пытался передернуть затвор, в то время как автомат стоял на предохранителе. Другой, подогадливее, возился с переводчиком, пытаясь поставить его на автоматический огонь. Виктор оказался проворнее всех. Он сделал резкий выпад своим автоматом, как будто наносил колющий удар штыком, и концом ствола с силой двинул Леньку в голову. Тот пошатнулся, выронил пистолет, ноги его подогнулись, и он рухнул на колени, схватившись за голову обеими руками. Между пальцев его показалась кровь.
'Что это... Что это...' - громким шепотом повторял он, едва заметно покачиваясь.
Юрий поднялся и вместе с Виктором подскочил к мальчишке. Тот замер, слова перестали срываться с его языка. Медленно-медленно, с усилием, Ленька встал, пошатнулся, выпрямился, еще раз пошатнулся, и упал навзничь.
'Пульса нет...' - растерянно произнес Виктор, безуспешно пытаясь нащупать биение жилки на шее, над ключичной ямкой, и на запястье. Вдруг Виктор вскочил, и, отбежав на несколько шагов в сторону, согнулся в три погибели. Его безудержно рвало.
Сухоцкий подошел к двум парням, еще сжимавшим в руках автоматическую винтовку и пистолет- пулемет, и, ни слова не говоря, резко вырвал оружие у них из рук. Приблизившись к одному из старых деревьев, обрамлявших шоссе, он с размаху несколько раз саданул винтовку, а затем и МР о ствол. Затем повернулся к притихшим школьникам и громко произнес:
'То, что я сказал о действительной военной службе, касается всех'. - Он посмотрел в сторону семерки, принесшей оружие, и скомандовал:
'Отделение, стройся! Положить вещмешки!'...
Дорога шла по слегка всхолмленной равнине, среди полей и лесов, рощ и перелесков. Однако усталость и подавленное настроение (что было не удивительно при зрелище стольких смертей и страха за жизнь близких, да и за собственную жизнь) не давали возможности наслаждаться окружающими пейзажами. В нескольких поселках, которые миновали за день, не было видно ни души. Люди или бежали, или погибли, или попрятались. А скорее всего - и то, и другое, и третье. Но разыскивать уцелевших было пока не ко времени.
К Зеленодольску подошли уже в сумерках, пройдя за день больше 25 км. Юрий задумался - где разместить столько людей на ночевку? Виктор ломал голову над той же проблемой. Лиза, узнав об их раздумьях, промолвила:
'Тут же пансионатов полно, и летних лагерей...'
'А вот туда идти не следует. Вообще в город лучше не соваться без разведки. Кто знает, на кого там можно нарваться' - охладил ее Виктор.
'Да, нам бы пристроиться где-нибудь на окраине, где меньше вероятность быть обнаруженными', - поддержал его Сухоцкий.
'Впрочем', - заметил Виктор, - 'если на окраине найдется какой-нибудь подходящий пансионат, то почему бы его и не использовать?'.
'Ага!' - обрадовался Юрий. - 'Вот у шоссе, что идет вдоль моря на запад, как раз есть парочка таких пансионатов на отшибе. Надо будет туда заглянуть'.
Поскольку выйти на западное шоссе можно было только через город, а туда углубляться не хотелось, Юрий повернул колонну с шоссе на проселочек, ведший к железной дороге. Рельсы также тянулись к Зеленодольску, где магистраль оканчивалась тупиком у железнодорожной станции, стоящей всего метрах в трехстах от берега моря. Но не доходя городка, пути разветвлялись, и налево сворачивала ветка, которая шла вдоль моря, ко множеству прибрежных городков и поселков. По этой ветке и направилась колонна, выйдя на западную окраину города по железнодорожному полотну.
Призывы соблюдать тишину, чтобы не нарваться на возможные неприятности, несколько умерили шум, производимый школьниками, но все же и Юрий, и Виктор испытывали серьезное беспокойство. Удача, однако, сопутствовала им. Железнодорожные пути вскоре отделились от города довольно плотной полосой деревьев и кустарников. Виктор даже не сразу заметил, что они уже вышли за пределы города, и по правую руку осталось лишь поле, пересеченное лентой шоссе, обрывающегося здесь, и переходящего в грунтовку.
Скомандовав остановку, Сухоцкий указал новое направление, и колонна покинула насыпь железной дороги, прямо через поле выйдя на грунтовку, шедшую совсем невдалеке от невысоких приморских дюн. На окраину городка вошли с запада. Здесь, у самого моря, расположились низенькие корпуса летнего детского лагеря, который иногда по старой привычке называли 'пионерским'. Через дорогу от него виднелся и какой- то пансионат.
Юрий выбирал недолго. Хотя пансионат был, конечно, комфортабельнее, но явно мог предоставить ночлег самое большее половине нуждающихся, а в лагере можно было разместить всех. С шоссе свернули налево, в калитку детского лагеря, поскольку ворота были заперты. Лагерь, по весеннему времени, оказался
