— Ну, куда ты прешь, честное слово! — северянин попятился, все еще не решаясь стрелять. Зверек продолжал наступать. Теперь его хвост начал стегать по животу с невероятной скоростью, а когти высоко задранных нижних конечностей нацелились на метса.
— Ты что же, хочешь мне ногами глаза выцарапать? — спросил Кен, и тут споткнулся и упал на одно колено. Лук в руке дрогнул, стрела сорвалась с тетивы и, пройдя сквозь пушистый кончик хвоста болотного акробата, улетела в туман. Зверь издал серию коротких воинственных писков и рванулся вперед, продолжая оставаться кверху тормашками. Последнее, что увидел метс, было внушительное мужское достоинство, раскрашенное в два цвета, болтавшееся в воздухе. Зверь оказался самцом.
В следующий миг Кен вдруг перестал что-либо видеть и истошно закричал, падая в жидкую грязь. В глазах появилась невыносимая резь, из глазниц полились слезы. В животе мужчины раздалось оглушительное бурчание, и его начало неудержимо рвать, буквально выворачивая наизнанку.
Он попытался вдохнуть, но легкие словно наполнились тысячами маленьких коготков, рвавших плоть на части. Потом наступила тишина и чернота.
Пришел в себя северянин оттого, что кто-то, удерживая его за волосы, макал лицо метса в холодную воду. Кен попытался вырваться, но вместо этого нахлебался, и его вновь начало рвать.
— Ну что, пришел в себя? — спросил эливенер, отпуская северянина и быстро отодвигаясь на безопасное расстояние.
— Что это было, отец Вельд? Я как будто умер, провалился в ад, сгорел заживо, при этом замерзнув насмерть.
— Не знаю, я застал тебя лежащим без сознания в блевотине и соплях. Вокруг никого, лук отброшен в сторону, единственная стрела торчит из мшистой кочки. Как только я начал тебя ощупывать, проверяя, не ранен ли, ты принялся стонать и тереть глаза. Я тут же умыл тебя. Вот, собственно, и все.
— А не было ли рядом такого зверя… — Северянин попытался описать атаковавшего его акробата. Не дослушав, эливенер принялся хохотать, да так заразительно, что продолжавший хмуриться метс вскоре к нему присоединился, пока его вновь не скрутило от рвоты. Отсмеявшись и дождавшись, когда Кен умоется, седобородый сказал:
— Это был самый обычный скунс, чьи далекие потомки иной раз попадаются в саванне. Ирм мог бы тебе кое-что рассказать о них, если бы умел говорить.
— Скунс? — тупо спросил Кен, который отчаянно моргал и тряс головой, силясь унять резь и головокружение.
— Да, но переселившийся несколько тысяч лет назад в болота и подвергшийся сильному влиянию Лучей Смерти.
— Одним словом, проклятый лемут, — Кен уселся на мох, и принялся глубоко и ритмично дышать, борясь с приступами подкатывающей дурноты.
— Ну, если величать каждую новую форму жизни этим ужасным термином… — Эливенер подошел к северянину со спины, и положил свои сухие теплые ладони тому на виски. Тошнота стала медленно отступать. — Нечистому он не служит, это точно. Попадись эти, к счастью, весьма редкие существа в цепкие лапы чернокнижников, и дело светлых сил оказалось бы безнадежно проигранным. Залп пахучих желез только одного самца мог бы вывести из строя десяток киллменов на лорсах и обратить в бегство целый эскадрон хваленой кандианской кавалерии.
— Это как же так? Он что, извиняюсь, выпустил газы?
— Вроде того. Еще до наступления Смерти скунсы могли отпугивать запахом и медведей, и койотов. На них просто никто не охотился. А данный вид может обездвижить даже Ластоногого или несколько Дневных Птиц, если те наберутся глупости и спустятся пониже. Самцы вырабатывают в своих железах самое настоящее химическое оружие. Если ты заметил, скунс очень бережно расходовал свой арсенал. Ведь зачем он встал, как ты выразился, на руки? Не из озорства же. Скунс показал тебе известные всей Топи разводы на животе и ярко окрашенные железы.
Иногда случается, что какой-нибудь глупый хищник, утративший нюх, или слабый зрением, все же решается поохотиться на скунсов. Но увидев самое эффективное во Внутренней Флориде оружие, обознавшийся недотепа улепетывает во все лопатки. Редко, весьма редко самцы применяют свою артиллерию. Можешь гордиться такой честью.
Из уважения к сединам старика Кен не стал ругаться вслух. Вместо этого он выхватил саблю и принялся лупить по ветвям кустарника и пинать сапогами коряги. Это надо же, атвианского разведчика вырубила какая-то вонючая торфяная собачка, которая еще пыталась его убедить, что не стоит с ней связываться!
— Ну, мой мальчик, не стоит так сокрушаться. Я тоже в свое время пал жертвой своего любопытства, и едва не погиб. Тебя нашел старый глупый эливенер, забывший предупредить об этой форме местной жизни, а меня нашли в бессознательном состоянии Дневные Птицы. Лишь характерный запах желез скунса, разлитый вокруг, помешал крылатым бестиям полакомиться мною. Даже эти королевы топей не рискуют подолгу оставаться там, где пахнет метками скунсов.
— Ладно, достаточно об этом раскрашенном мерзавце, — сказал Кен, вкладывая саблю в ножны и поднимая из грязи свой лук. — Вы были на вашей прежней стоянке, отец?
— Да. — Эливенер перестал улыбаться, и сокрушенно покачал головой. — Билли там нет. Похоже, его предупредила Птица, которую мы видели над отрядом на севере, в самом начале нашего пути. Или же он скрытно наблюдает за нами и, не увидев Ушана, решил не рисковать. Одним словом, там пусто. Но нам не мешает осмотреть все подробнее. Мы выспимся здесь, и не спорь со мной: сюда не придет ни один хищник. А утром осмотрим лабораторию.
С того времени, когда эливенер и его ученик работали вместе, старясь снять с разума лемутов «печать дьявола», здесь многое изменилось. Очень многое, как с негодованием и отвращением отметил отец Вельд. Взять хотя бы полигон. Его они оборудовали самым первым. Похищенные из лап Нечистого существа были прекрасно натасканными для войны с людьми солдатами. Кроме как атаковать и отступать, лежать в засаде и преследовать добычу, они ничего не умели. Летальный мутант и есть летальный мутант, как бы страшно и фатально не звучал термин, придуманный несколько тысяч лет назад ретивыми священниками Универсальной Церкви. Новые формы жизни, порожденные глобальным потеплением и последствиями Смерти, слишком рано попали в сферу влияния Темного Братства. Адепты Зла научились утрировать в них все разрушительное и подавлять все естественное. За обладание навыками в пользовании огнем и дубинами, умение жить в искусственно устроенных берлогах и плавать по рекам на плотах и пирогах служители Нечистого взяли страшную плату: твари разучились размножаться в естественных условиях! Нечто подобное было до Смерти с охотничьими и служебными породами собак, которые, одичав, редко могли иметь щенков, да и то, зачастую, стерильных или бесплодных. Но собаки, по крайней мере, не имели разума! Вторично одичавшие лемуты, которым удалось сбежать из подземных лабораторий и зверинцев, не могли найти самок своего вида, рожали неприспособленных к существованию болезненных альбиносов, не могли организоваться в стаи и своры. Адепты Зла сами выбирали вожаков, воспитывая их отдельно от группы, которую этим крупным и злобным самцам предстояло впоследствии возглавить.
Иир'ова были единственным счастливым исключением из правил за многие века. Обычно же сбежавшие из тюрем и клеток лемуты на брюхе приползали назад, отощавшие, испуганные, зараженные паразитами, искусанные дикими зверями или израненные людьми. Такие сломленные вольной жизнью существа, словно дворняжка, взятая в теплый и сытый дом с улицы, становились настоящими рабами темных Кругов. Из них вырастали вожаки свор, уничтожавших людей, зверей, птиц и пресмыкающихся без разбора, ибо прочувствовали на собственной шкуре враждебность всей природы. Лучшие солдаты получались у темных братьев из «блудных детей», злобные, дисциплинированные, до одури готовые лизать ноги своим благодетелям.
Зная все это, в свое время эливенер предложил Билли не сразу пытаться приучить лемутов самостоятельно расселяться, охотиться и размножаться, а создать для них длительный и комфортный период адаптации. Как хорошие травильные псы, Люди-Росомахи, Люди-Крысы и Волосатые Ревуны не могли обходиться без жесткой дрессуры, определенных физических нагрузок, учебных драк и грызни. Для этого новые хозяева судеб лемутов оборудовали некое подобие полигона, воспроизведя детали, которые удалось восстановить из смутных слухов о подземных учебных лагерях темных Кругов. Проживая в сходных со
