Образ матери, полностью обратившейся, промелькнул у него в голове, запекшая кровь на ее лице, кровь отца на ее безобразных руках. Раньше Гидеон не позволял себе думать о том, что Клэр действительно перекинется. Не в реальности. Никогда не предполагалось доводить до этого. Он намеревался либо спасти ее, либо убить. А теперь оказалось, что не один из этих вариантов не возможен. Гидеон качнул головой и очистил свой разум от эмоций, ставя перед собой цель и возвращаясь в привычное амплуа охотника.
Его взгляд снова метнулся к дому, оценивая ликанов, несших тела своих жертв внутрь.
Гидеон указал на выбранное ими окно и скомандовал:
- Идем.
Дариус схватил его за запястье, останавливая.
– Уже слишком поздно, - заявил он, его утверждение звучало необычно формально.
Гидеон посмотрел на ликана, затем перевел взор на багровое небо, раскрашенное в золотистые и красные полосы, словно мечта художника. Солнце уже исчезло за деревьями, оставив дожидаться прихода ночи.
Голос Дариуса звучал не слишком уверенно, когда он добавил:
- Если мы не уйдем отсюда вовремя…
- Не беспокойтесь, - оборвал его Гидеон, коротко кивнув. – Я убью тебя
На губах у Дариуса возникла кривая усмешка.
– Я так и подумал.
- Без проблем, – и с небольшим изумлением мужчина понял, что не будет наслаждаться уничтожением этого ликана. Черт, сначала Клэр, теперь Дариус. Вероятно, ему стоит сменить деятельность и заместить истребление ликанов на их охрану.
- Пошли, – Гидеон пополз по траве, приглушенно бросив назад: - Тебе очень повезет, если ты успеешь вернуться в свою комнату до восхода луны.
Клэр задремала, а затем проснулась, на ее коленях лежала голова Нины. Она быстро разобралась со своим страхом причинить еще больше проблем Нине с ее сломанной рукой, воспользовавшись веревкой, чтобы привязать руку девушки к груди. В подвале похолодало, поскольку день шел на убыль, растворяясь в тенях, и она накрыла Нину парусиной.
- Мисс Морган, - прошептала девушка в тишине.
- Хмм, - ответила Клэр, пытаясь сопротивляться накатывающей боли, терзающей живот.
Она провела ладонью по волосам Нины, мягким, как у ребенка. Клэр с ужасом осознала, что Нина и просто была им. Иногда она забывала, что ее студенты, несмотря на то, что они были физически развиты, оставались лишь детьми. Ленни был просто мальчиком. Погибший ребенок, чья жизнь и так была несладкой, но ее конец был еще горше. Клэр закрыла глаза, брызнули слезы.
Ее случайная роль в его смерти тяжело давила на нее. И не важно, что случиться, она никогда не забудет, что Сирил использовал ее. Даже если на нее падет проклятье и она потеряет душу, Клэр будет помнить. Она будет пытаться цепляться за малейшие проявления человеческих качеств, хороня глубоко внутри себя желание пролить кровь, чтобы вытащить из себя все это в один прекрасный день, как только появиться возможность. И в этот день она может отомстить Сирилу за все.
- По-моему, темнеет.
Клэр взглянула на единственное окно. Слабый луч света переместился с пола на стену.
- Немного, – ее голос дрогнул от произнесенной лжи.
- Я думала о том, как я умру.
- Нина, не надо.
- Пожалуйста, дайте мне сказать то, что я хочу, – Нина схватила ее за руку. Клэр ахнула от того, как были холодны пальцы девушки. И кинув сумрачный взгляд, попросила выслушать ее. – Вы можете убить меня до того, как начнете изменяться.
Клэр покачала головой и освободила руку от хватки Нины, ужас от услышанного ею от девушки был слишком велик.
Но прежде, чем она успела запротестовать, студентка поспешила продолжить:
- Вон там. Возьмите одну из них.
Клэр проследила, куда она указала, и увидела лежащие около старого котла трубы. Мгновенно она поняла, что Нина ей предлагает сделать.
- Один удар.
- Нет, - прервала Клэр, качая головой из стороны в сторону, ужас раздирал ей сердце. – Я не убийца.
- Послушайте, - продолжала настаивать Нина удивительно спокойно, ее глаза были грустны и полны серьезности, как у взрослого человека, когда она взглянула на Клэр. – Это все равно случиться. Быстро. Лучше так, чем… - ее голос утратил твердость, и девушка судорожно всхлипнула. Затем закрыла лицо свободной рукой. – Я не хочу так умереть.
- Шшш, я знаю, – Клэр погладила ее по голове, чувствуя под рукой шелк ее волос.
Нина вытерла мокрые щеки тыльной стороной ладони и шмыгнула носом, ее голос вновь обрел твердость.
– Труба.
Клэр вновь покачала головой, пряди волос прилипли к мокрой от слез щеке. – Я не могу.
- Вы должны, - она вновь сжала руку Клэр своей холодной ладонью. – Вы обязаны это сделать. Не дайте мне умереть так, как он хочет, - Нина решительно помотала головой. – Только не так.
Клэр долго смотрела на свою студентку, казалось, на ее груди лежит пудовый камень, который не дает ей вздохнуть. Как она может отказать Нине в гуманной смерти?
Поднявшись, она направилась к груде труб, буквально ощущая болезненный стук своего сердца. Она наклонилась, ее рука сомкнулась на гладкой поверхности стальной трубы. Гдядя на нее с ужасом, Клэр взвесила ее в руке.
Она вспомнила свой испуг, когда Ленни набросился на нее. Ужас, боль. А Нине предстоит перенести куда больше. Клэр не может заставить девушку пройти через это. Не сможет, если поможет ей. Она предложит ей все, что может, даже если эта помощь будет выражаться в быстрой, милосердной смерти.
Медленно и спокойно Клэр подошла к своей студентке, тяжелая труба была зажата у нее в руке.
***
(1) Акр равен 4,046 километров. Речь идет примерно о 162 км.
Глава 22
Гидеон сорвал с себя рубашку и обмотал вокруг руки. Резким движением кулака он разбил окно, хлопчатобумажная ткань рубашки приглушила звук бьющегося стекла. Он спустился обратно на кондиционер и, отряхнув рубашку от осколков стекла, снова натянул ее. Гидеон подождал, прижавшись спиной к зданию, его дыхание сбилось.
Ниже в грязи притаился Дариус. Убедившись, что их не раскрыли, Гидеон пошел первым, поднялся на выцветший зеленый блок и заглянул в окно. Просматривался узкий, длинный коридор. Как можно тише, он сбил с окна остатки стекла и скользнул внутрь. Его обутые ноги глухо стучали по ковру. Дариус тихо спустился следом за Гидеоном. Они держались бок о бок, напряженные и настороженные, как две болотные рыси.
Тени расползались по коридору. Сумерки парили в последнем прощании, исчезая из окна позади них и бросая багровую завесу на затененную обстановку дома.
Гидеон собрался и шагнул вперед. Потом остановился, цепенея, так как пара ротвейлеров свернула за угол. Собаки сделали стойку, широко расставили лапы. Их блестящая черная шерсть встала дыбом, они
