– Потом, в отеле. Не следует заставлять гостей ждать. Спасибо за то, что вы заменили мой концерт.
– Я рад помочь вам, – шутовски ответил Алексей, – в том числе и стать сенсацией дня.
Сидония покачала головой:
– Боже, какой вы неотесанный! Ну, уходите же.
Она вернулась к себе в номер, едва минуло десять вечера. Шов наложили при местном обезболивании, а потом врач дал ей снотворное, посоветовав выпить позднее. Экономка Пьера, великолепная стройная француженка Амелия, помогла ей лечь в постель, и Сидония подумала, как чудесно хотя бы на время вернуться в детство.
– Вы уверены, что с вами все в порядке, мадам?
– Совершенно, благодарю вас. Вы были так добры ко мне, я очень благодарна.
– Я позвоню утром, чтобы узнать, как вы себя чувствуете. – Амелия задержалась на пороге. – Вас напугало что-то в салоне?
– Но почему вы спрашиваете? – Сидония замерла, приподнявшись на локте.
– Потому что наш дом хранит множество воспоминаний, – просто ответила пожилая женщина. – Причем вряд ли все они добрые.
– Кто такой принц Конти?
– Этот титул получил один из сыновей короля. Как вы понимаете, не самый старший.
– Значит, Сара продолжала вращаться в высших кругах…
– Сара? – удивленно повторила экономка.
– Одна из призраков.
– Так вы видели их, – заключила Амелия и, кивнув, ушла.
В четверть двенадцатого в дверь номера ввалился Алексей с выражением на лице, которое могло означать только одно: он только что удостоился бурного приема и уже заслужил прозвище «ужасного ребенка».
– Не думаю, чтобы их огорчило мое отсутствие, – с сожалением заметила Сидония, улыбаясь ему.
– Нет, огорчило, особенно мужчин. Я понравился им только потому, что я русский. Каждый считал меня бедным истощенным юношей. Здесь все считают романтичными людей из страны, в которой бывал мало кто из французов. Кстати, одна богатая американка уже предложила взять меня на содержание.
– Игрушечным мальчиком?
– Это точно, – усмехнулся Алексей. – Она пригласила меня пообедать у Шамбора.
– Вы действительно невозможны!
– Прямо-таки чудо природы. Дражайшая Сидония, я принес шампанское – его передал вам Пьер.
С этими словами скрипач открыл сумку, в которой оказалось несколько бутылок.
– Не знаю, стоит ли мне пить…
Он сокрушенно поднял глаза:
– Я даже не спросил, как вы себя чувствуете. Эгоист!
– Отлично, шов уже наложили, анестезия проходит, и рана начинает побаливать. А в остальном у меня прекрасное настроение.
Одним движением Алексей сбросил пальто и опустился на постель рядом с ней, схватив Сидонию в объятия так нежно, что ей вдруг захотелось заплакать.
– Простите меня, я думаю только о себе. Но с этого момента я становлюсь вашей сиделкой. Повелевайте!
– Тогда, налейте нам шампанского. Болеть так болеть! – Сидония вдруг смутилась. – Алексей, я должна сказать вам кое-что…
– И что же именно?
– У меня есть знакомый, я… очень дружна с ним. Сейчас он находится в Канаде, работает по исследовательскому проекту.
Русский повернулся к ней, прекратив откупоривать бутылку:
– Я не мог предположить, что такая красавица, как вы, не пользуется успехом. Так что этого следовало ожидать. Вы собираетесь замуж за этого человека?
– Не знаю. Он не спрашивал меня.
– Тогда он просто дурень. Я стал бы вашим мужем, не колеблясь ни минуты.
– Я не уверена, что опять хочу выйти замуж. Найджел надолго отбил у меня охоту к семейной жизни.
– Неудивительно. А теперь перестаньте говорить и послушайте меня, Сидония. Я останусь здесь на всю ночь, буду спать на полу, если вы настаиваете, но не оставлю вас одну. И, если я выражаюсь правильно, не буду форсировать события.
– Да.
