— Думаешь, я не хочу мать повидать? — спросил Томов.
— Так в чем же дело?
Илья, задумавшись, молчал.
Женя подошел к нему.
— Да брось ты их к дьяволу! Подумаешь стыд — не приняли в авиацию!
— При чем тут авиация! — вздохнул Илья.
— Так в чем же дело?
Илья не ответил. Вместе они прошли в большую комнату. Но и здесь он не мог сказать приятелю все, что в последнее время угнетало его. Он испытывал чувство мучительного стыда. Ведь тогда, в Болграде, он не понимал и не чувствовал горькой правды, заключенной в словах матери — «позоришь семью»… Дед тоже словно угадывал, предупреждал. Ничего, совершенно ничего он не понимал, как слепой котенок!
— Может быть, стыдишься показаться Изабелле? — допытывался Женя.
Сердце Ильи сжалось.
— Нет, Женя, не то… Ты поезжай, а я пока не могу…
Ня Георгицэ крикнул в открытую дверь:
— Последние известия! Скорей!..
Женя положил руку на плечо Ильи:
— Подумай… Это же нескоро! Сейчас надо только начать откладывать. — И он вышел в коридор к приемнику. Томов еще постоял немного и вышел за ним.
«…Сегодня утром министр иностранных дел Румынии господин Гафенку выехал из Афин в Анкару…», «После долгих дебатов, в полдень, председателем сената был избран бывший премьер-министр Николае Йорга…»
Ня Георгицэ, довольный, улыбнулся:
— Знаю его, с бородой во всю грудь. Профессор! Величина!.. Был когда-то председателем национал- демократической партии.
Войнягу наклонился к Илье:
— Наверное, хорошие чаевые оставлял…
«…Англии и Франции не удастся отделаться молчанием по поводу германских требований о колониях. Доктор Геббельс подчеркнул, что Германия не допустит далее английского вмешательства в дела Центральной Европы, так как последняя не является сферой английских интересов».
«Л о н д о н. Здесь стало известно, что на территории Франции действуют более тысячи фашистских нелегальных радиостанций…»
«В а р ш а в а. Из Восточной Пруссии прибыло четыре тысячи немецких военнослужащих, переодетых в штатское платье. Полиция и отряды штурмовиков, сосредоточенные в Данциге, получили оружие».
«Л о н д о н. Здесь официально объявлено о прибытии двухсот двух политических эмигрантов, в числе которых находится и бывший чехословацкий президент Эдуард Бенеш…»
«М о с к в а. Агентство ТАСС сообщает, что экспорт железной руды из Франции в Германию продолжается, несмотря ни на что…»
«Б е р л и н. Мобилизация новых возрастов в германскую армию…»
«П а р и ж. Во Франции раскрыта итальянская шпионская организация…»
«Л о н д о н. В правительственных кругах Соединенного Королевства циркулируют слухи, будто Германия имеет завоевательные намерения в отношении Румынии…»
«В Т у р н у - С е в е р и н е уровень воды в Дунае снизился на 17 сантиметров…»
Ня Георгицэ убавил звук и обратился к Войнягу.
— Слыхал?
Войнягу стоял у порога, молча покуривая и изредка поворачивая голову, чтобы выпустить дым за дверь.
— Слыхал… В Турну-Северине вода спала…
— Ты брось шутить! Скажи лучше, как это понять, что Германия имеет завоевательные намерения в отношении нас?
Все молчали.
С усмешкой глядя на своего дядю, Морару сказал:
— А что тут такого? Теперь и мы будем надеяться на помощь Англии, Франции и… Петраке Лупу из Маглавита!
Все, кроме ня Георгицэ, улыбнулись.
— Вот именно… Петраке Лупу! — подхватил Войнягу. — Гитлер вооружается, повсюду шарят немецкие шпионы… А…
— А Франция, слыхали, экспортирует в Германию железо! — перебил Женя.
— Вот это я как раз и хотел сказать, — добавил Войнягу.
— Нет, — не унимался ня Георгицэ, — вы мне скажите, если уж так хорошо во всем разбираетесь, что это означает: «имеет завоевательные намерения в отношении Румынии»?
— Очень просто, дядюшка, — сказал Морару. — Это означает, что в один прекрасный день по улицам Бухареста зашагают немецкие штурмовики, а наши правители сообщат, что «Великая Румыния» отныне превращена в «протекторат» рейха…
Ня Георгицэ болезненно поморщился.
— И что себе думают Англия и Франция? — пробурчал он возмущенно, но тут же, словно спохватившись, добавил: — Нет! Как угодно, но я не допускаю, чтобы они предали… Это же не в их интересах! Скорее, этот слух ими пущен умышленно… Дипломатия! Да, да… Штука эта сложная. Факт!..
Войнягу с язвительной улыбкой сказал:
— Да! «Дипломатия»!.. Их дипломатия похожа на тот салат «де беф», который уже начинает ползти и повар освежает его майонезом… Эх, ты! Сам же рассказывал, как было в четырнадцатом… Кто кормил вшей в траншеях? Кто? Молчишь?..
Морару ловким щелчком отбросил окурок далеко за дверь и шагнул в коридор.
— А ты, ня Ницэ, не бери четырнадцатый. Так далеко не надо. Кто сейчас на переподготовку у нас ездит? Господа, что ли? Черта с два! Опять наш брат. Будет война, нас опять погонят… А они-то будут сидеть в штабах, интендантствах и других теплых местечках.
Сев верхом на стул и держась одной рукой за спинку, Морару продолжал:
— На венгерской границе у нас что ни день столкновения. Причина ясна: Гитлер раздувает огонь, чтобы легче нас прибрать. А мы строим укрепления на границе с Советами…
Мадам Филотти тяжело вздохнула.
— Боюсь я больше всего этой авиации, чтоб она сгорела… — произнесла она с горечью, но, спохватившись, виновато посмотрела на Илью.
Женя рассмеялся:
— Вы думаете, мадам Филотти, что артиллерия лучше?
— Ну, теперь война не будет долгой. Аэропланы, газы, танки — они решат все в несколько недель, — успокаивал ня Георгицэ.
— Упаси нас бог… — перекрестилась мадам Филотти и снова вздохнула. — Только бы нас она не коснулась…
— О! Железногвардейцы лишь этого и ждут, коанэ Леонтина, — заметил Войнягу. — Вчера вечером они горланили у Королевской площади: «Очистить столицу от венгров, болгар и бессарабцев… Жидов — в лагерь, за проволоку!» Эта шантрапа еще натворит дел…
— Их-то вроде малость поприжали. Калинеску, говорят, стал ихнего «капитана» преследовать. А тот и скрылся, но его ищут! В прессе объявлено! — торжественно сообщил ня Георгицэ.
— И что с того? — скептически заметил Женя. — Будут разыскивать целый век, как того Думитреску, что убил Дуку. Сколько времени найти не могут. Все ищут. А Дука как-никак был премьер-министр!..
