– и достаточно!
Владимир Путин был настроен спорить с молчавшей журналисткой и дальше.
– Если в 39-м году прибалтийские страны вошли в состав СССР, то в 41-м Советский Союз не мог их оккупировать, потому что они были его частью, – продолжил президент. – Я не очень хорошо учился в университете, потому что пил много пива, но кое-что я помню, у нас были хорошие преподаватели.
Теперь он сам намерен был преподать урок.
Редактор отдела экономики газеты «Комсомольская правда» Николай Ефимович поинтересовался взаимоотношениями господина Путина и президента Белоруссии Александра Лукашенко:
– Он, конечно, сукин сын, но, как говорится, наш сукин сын! И вот я хотел бы…
– Я бы так не говорил, – оборвал его господин Путин, – что он сукин сын.
– Это такое народное выражение, – растерянно улыбнулся господин Ефимович.
– Это не народное выражение, – заявил господин Путин. – Это сказал президент Рейган по поводу диктатора Сомосы, и у меня к вам просьба: президент Белоруссии – глава дружественного нам государства. Когда вы что-то пишете, я не могу вам делать замечания. Но поскольку у вас встреча с главой другого государства (Владимир Путин имел в виду самого себя. – А. К.), то я не могу не среагировать. Продолжайте.
– Да с Белоруссией понятно все! – в сердцах воскликнул господин Ефимович.
Журналист «Комсомолки» для разрядки предложил господину Путину национальную идею:
– Россия летит на Марс!
– Вся Россия? – переспросил президент.
– Почему нет?
– Давайте тогда начнем с «Комсомолки». Журналисты погрустнели.
Игоря Бармина, гендиректора КБ общего машиностроения имени Владимира Бармина (один господин Бармин – сын другого господина Бармина), попросили вкратце рассказать о том, как проходят запуски. Эта идея, заранее с ним согласованная, очень ему не понравилась.
– Да ну, – поморщился он, – все равно все переврете!
– А почему? – удивился я.
– Ну вы же журналисты! – объяснил он.
Тем не менее начал объяснять. Суть объяснений сводилась к тому, что этот пусковой комплекс – лучший на планете Земля (наверное, я уже что-то переврал).
Чтобы написать только правду и ничего, кроме правды, я заглянул в яму диаметром в несколько метров. Это и был стартовый комплекс. Из ямы торчали какие-то штыри и заглушки красного цвета. Гордиться этим можно было, только если совсем уже нечем.
– А почему вы ничего не записываете? – возмутился господин Бармин. – Я для кого тут все эту правду рассказываю?!
На совещании глав государств Шанхайской организации сотрудничества господин Путин в своей речи пользовался очень красивыми словами – так, он заявил, что новые угрозы носят трансграничный характер.
– Но в своих конкретных проявлениях они не безлики: у них есть и заказчики, и исполнители, и наша задача – не только найти и обезвредить, но главное, действовать на упреждение!
То есть пока на упреждение не получается. На вопрос, неизбежно возникающий в такой ситуации, – что же теперь делать-то? – президент России дал исчерпывающий ответ:
– Надо, не затягивая, определить, каким образом и в каких формах следует объединять наши возможности. Полагая, что современные средства массовой коммуникации позволяют находить нестандартные и экономичные варианты.
Правильно ли я понял, что вот и журналисты наконец-то хоть зачем-то пригодились?
В результате совещания глав государств Шанхайской организации сотрудничества члены антитеррористической коалиции получили своего рода ультиматум. Им предложено ответить, в какой срок они уйдут с территории центральноазиатских республик (Киргизии и Узбекистана). До сих пор ничего подобного США и их союзники не слышали. Откуда взялась такая решимость?
Отчасти ее объяснил президент Казахстана на пресс-конференции.
– Здесь, за этим столом, находятся главы стран, представляющих половину человечества, – заявил он, словно подбадривая сам себя.
– Надеюсь, что друзья-корреспонденты окажут поддержку нашим инициативам, – попросил председатель КНР, не такой уж уверенный, как выяснилось, в своих силах человек.
– Посмотрите вокруг! – так громко говорил директор «Белгородских молочных ферм» Андрей Даниленко президенту, что оглядываться начинали, по-моему, даже коровы. – Несмотря на то что здесь есть пресса, они себя все равно хорошо чувствуют!
Владимиру Путину вся эта конструкция, судя по его виду, стопроцентно нравилась. Он улыбался.
Он даже, по-моему, позавидовал Андрею Даниленко, потому что сам таких слов произнести вслух не может.
Я сказал господину Путину, что намерен спросить о наболевшем.
– У вас наболело? – удивился он.
Я пояснил, что мы, журналисты, в шоке от того, что не могли попасть ни на одно мероприятие саммита.
– В шоке? – еще больше удивился он. – Вы не производите впечатления людей, которые в шоке.
Пришлось пояснить, что журналисты – это люди, у которых не все написано на лице.
– Очень хорошо скрываете шок, – одобрительно произнес господин Путин, внимательно осмотрев коллег.
Командующий дальней авиацией ВВС России генерал Хворов объяснил господину Путину, зачем тот летал на Ту-160.
– Не для того, чтобы интересное увидеть. А именно объективно посмотреть, как ведется работа того личного состава, который находится на оконечном пункте ваших указаний, распоряжений и санкций, которые вы выдаете…
Генералу Хворову, конечно, следовало остановиться (хотя бы для того, чтобы подумать). Но он еще не сказал о главном.
– Я обращаюсь к тем товарищам (пауза. – А К.) и господам, которые пишут и снимают, – посмотрел на журналистов командующий дальней авиацией. – Я, честно говоря, иногда по простоте своей думал, что этот полет вызовет только положительную реакцию. Поскольку мы с чистыми помыслами все это организовывали и проводили. (Не аргумент: дорога в ад, как известно, тоже выложена благими намерениями. – А. К.)
– Я почитал то, что было написано, – продолжил господин Хворов, – в газетах. Все необъективно, все искажено! Конечно, есть осадок… Ведь главное чувство для человека – когда ты востребован.
Все-таки осадок остался.
Когда все уже встали, господин Путин, тоже понимая, что пресс-конференция сложилась куда хуже, чем хотелось бы, в отчаянной попытке исправить положение громко сказал вдогонку встающим журналистам:
– Добавлю, что Россия на днях была единогласно принята в члены организации «Исламская конференция». Надеюсь, что и с этих позиций мы сможем внести позитивный вклад в решение иракской проблемы.
Усугубил.
– Александр Николаевич, – крикнул я губернатору Краснодарского края, – а как так вышло, что президент Путин, когда открыл тоннель на Красную Поляну, посадил вас в свою «Волгу»?
– Не посадил, а пригласил, – забеспокоился губернатор.
– А почему тогда вы сели рядом, а не на заднее сиденье – как, наверное, привыкли?
– А он так и сказал: «Садись рядом!» – с удовольствием вспомнил Александр Ткачев. – Ой, я, наверное, зря это все «Коммерсанту» рассказываю? Я ничего такого не ляпнул?
