— Конечно, хорошо, — поддержала ее Бет, как и раньше воспринимая все по своему, — ваши семьи дружат, так зачем враждовать вам? Не понимаю причину твоего отношения к нему. Калеб, безусловно, не понимает слова «нет», и ему всегда нужно то, чего он не может получить…
— Одним словом, эгоист, — вставила я, под расстроенным взглядом Евы. Бет развела руками:
— Ну что могу сказать, он действительно эгоист и плохо поступает с девушками, с которыми встречается, но зато друг он хороший. Вряд ли у тебя найдется такой друг, к которому ты можешь позвонить ночью и попросить приехать. А я всегда знаю, что могу положиться на него.
Я понимающе наклонила голову. А что еще остается Калебу ночью, как не помогать друзьям? В то же время я была склонна согласиться с Бет, Калеб был сложной, интересной личностью, и узнав об этом, я не обрадовалась. Будь он тупым, зацикленном на себе, мне было бы легче о нем забыть. Ведь рано или поздно мне придется забыть его и жить дальше. У меня впереди оставались почти полгода времени до и после рождения малыша, а потом начнется другая жизнь, которую я, возможно, продолжу обучением не тут. И что тогда делать, если я влюблюсь в Калеба? Есть два варианта: остаться здесь, стать второй Оливье, и так же как она ревниво отслеживать с кем он встречается и тихо ненавидеть их обоих, или же, уехать куда-нибудь, учиться, завести друзей и познакомиться с кем-то не столь красивым, зато живым и доступным. Второй вариант мне нравился намного больше.
— Просто мы не сходимся характерами, чтобы быть друзьями. — Наигранно равнодушно отозвалась я, стараясь не замечать слишком понимающую улыбку Евы, которая начинала меня раздражать. О чем она думает? Неужели так заметно, что я не совсем уж равнодушна к Калебу? — Но так как наши семьи дружат, остается как-то мириться с тем фактом — нам нужно общаться. В любом случае нравиться он мне или нет, слишком много времени приходиться проводить рядом, все-таки мы в одной компании.
— Наконец-то, что-то разумное, — вставила Бет, — я бы хотела, чтобы мои близкие друзья не грызлись между собой как кошка с собакой.
Скорее как вампир с человеком, подумала я.
— Знаешь, ты его недооцениваешь, — добавила с заднего сиденья Ева. Будто бы мне мало, что Бет не умолкая, трещит о его достоинствах. Я устало потерла глаза. Они просто добивали меня этими разговорами.
— Возможно, если не учитывать его поразительной способности так часто менять девушек, Калеб когда-нибудь влюбиться, и я не сомневаюсь, станет самым преданным в мире, — Ева говорила так воодушевленно, что даже Бет скептически скривилась. К счастью они обе не видели моего выражения лица. Калеб? И влюбиться? Будет самым преданным? Скорее ад замерзнет.
— Я же думаю, — не согласилась с ней Бет, — когда-нибудь он встретит девушку, которая не станет падать от счастья каждый раз, когда он улыбается. И именно она привлечет его внимание холодностью, и сам того не заметив, просто заинтересовавшись, он влюбиться. Ведь он даже не успевает хорошо узнать девушку. И я просто мечтаю о том моменте, чтобы посмотреть на потерявшего от любви голову Калеба.
Ева тяжело вздохнула, прежде чем выразить не удовольствие, я же слушала с интересом их спор. Сами того не подозревая, они описывали свое отношение к Калебу. Со слов Евы, я подтвердила свою догадку, что она является более близким другом Калебу, чем думают все остальные. А Бет, еще не до конца простила ему их расставание.
— Неужели ты хочешь видеть Калеба несчастным?
— Я хочу видеть Калеба более земным, что ли, — пожала плечами Бет, она, будто бы нехотя, обернулась назад, — не таким холодным и отчужденным. Надоело каждые две-три недели видеть заплаканные лица брошенных им девушек и его бесстрастное лицо. Ты только посмотри, что стало с Сеттервин. Какой злобной и мстительной она стала, страшно смотреть. А Оливье, — с каждой новой девушкой она становиться все более агрессивной.
— Может он просто открыл в них то, что они сами скрывали, — предположила я, стараясь, даже сама не понимая почему, оправдать его.
— Возможно, — согласилась Бет, но очевидно ей давно хотелось поговорить об этом, и она продолжила в том же направлении. — Но не знаю, хочу ли я знать их такими, какими они стали.
Мы выехали за город и, притормозив около еще трех машин, я дружно помахала рукой знакомым лицам, очевидно собравшимся ехать с нами.
К моему окну подбежал Теренс, и полностью игнорируя Бет, поздоровался со мной и Евой. Его лицо с карамельной кожей выглядело так же, как всегда, и все же что-то изменилось.
— Езжай за нами, дорога, к счастью, сегодня сухая, тебе не о чем переживать, из-за того что ты еще не привыкла к левостороннему движению. Мы ждали только вас, так что стартуем.
Я поблагодарила его, краем глаза следя за Бет. Она ничем не выразила удивление или обиду, сидела тихо, отвернувшись от окна в котором только что исчез Теренс.
— Что случилось, вы поссорились? — только мы двинулись с места, спросила я. Ева потянулась вперед, чтобы тоже взглянуть на Бет, но та лишь тряхнув головой вновь отвернулась. Вместо нее сказала Ева:
— По сути дела они и не встречаются.
Бет никак не прокомментировала слова Евы, и я тоже промолчала. Слишком много было такого, чем я не хотела с ними делиться, так почему Бет обязана. Есть вещи, о которых не говорят. Честно говоря, я даже и не представляла, как им объяснить мою ситуацию относительно Калеба. Как можно объяснить то, что я чувствую, не выражаясь простыми заезженными словами.
Я вспомнила, каким красивым показался мне он в своей старой одежде испачканной красками и сердце мое вздрогнуло. В унисон ему зашевелился ребенок, будто бы чувствовал, что мне нужна поддержка. Это было странное и приятное чувство, которому поддаваться мне не хотелось, и все же я нежно погладила живот. Этот жест не ускользнул от Евы и Бет.
— Кто отец?
Глаза Бет были устремлены на меня, и я не смогла вовремя скрыть боль, промелькнувшую на моем лице. Это было впервые, за три недели нашего общения, когда кто-либо спросила меня такое. И, несомненно, я была готова, рассказать им часть правды, понимая, что чистая правда окажется для них страшной.
— Бывший друг.
Почти, правда.
— Вы встречались?
— Да, некоторое время.
Почти ложь.
— Он знает о ребенке?
— Конечно же.
Полнейшая ложь.
— А ты хотела бы жить с ним, воспитывать вашего ребенка?
— Нет. Слишком много произошло с тех пор.
Полнейшая правда.
Девочки понимающе замолкли. Видимо мои однообразные ответы не располагали к дальнейшему допросу.
— Как его зовут?
На миг повисла тишина. Мне она показалась звенящей. Я не заметила как сильно сжала руль, пока не почувствовала боль в пальцах.
— Логан.
Такое простое имя далось мне тяжело. Даже мысленно я не произносила его с того времени, когда мы виделись в последний раз. Хорошо, что Бет перестала спрашивать, так как я уже не была готова к дальнейшим вопросам.
Я нервным движением включила музыку, достаточно громко, чтобы тяжело было говорить, и сделала вид, что не вижу удивленных взглядов, которыми обменялись девочки. Я ничего им не могла объяснить. Так было легче и лучше для всех.
Я почти не знала о Лутоне до переезда в Англию и была приятно удивлена, когда мы наконец-то въехали в город. Наверное, таким я себе и представляла среднестатистический английский городок.
