чтобы он ее заметил? Интересный способ, и если так подумать, зная Грема, на него такое вполне может подействовать.
Я видела, Калеб заметил мое приближение, скорее всего он его почувствовал или даже услышал, и все же так и не повернул голову, чтобы взглянуть на меня, когда я остановилась всего в трех шагах от колоды, на которой он рубил огромные пеньки.
— Чудесный день, не так ли, Калеб?! — мне хотелось казаться сначала отчужденной, когда я только подошла, но его недовольный вид поневоле вызывал у меня улыбку. Мой голос прозвучал весело и задорно, можно было подумать, я просто наслаждаюсь всем, что меня окружает и особенно компанией.
Его руки на миг замерли, и он смерил меня насмешливым взглядом, прежде чем ответить:
— О, так ты заметила, что я тоже тут нахожусь?
Я покраснела. Но совершенно не потому, что не замечала его, и он прав, а потому что, только завидев его белую фигуру на поляне, больше не могла, ни о чем другом и думать. Я вбирала и впитывала в себя все его черты лица. Рассматривала их и старалась не поддаваться магнетизму серых глаз, и холодность Калеба мне в этом только помогала. Чем он снова недоволен? Возможно дело в том, что ему не удалось заманить какую-нибудь девушку себе в компанию сегодня. Сколько у него уже нет ни одной пассии? Почти месяц? Странно, раньше мне казалось, со слов девочек, — только он бросал одну, появлялась другая.
— Конечно, заметила, прости, что не подошла сразу же поздороваться, но ты был дальше всех. Пока туда-сюда,… — я замялась, не понимая, почему вообще перед ним оправдываюсь.
Мы несколько мгновений, молча, разглядывали друг друга, и он наверняка не мог прочесть на моем лице тех мыслей, которые я старалась скрыть. Но и его лицо казалось таким же замкнутым и глухим. Именно это выражение на лице Калеба я всегда так ненавидела. Он вдруг переставал быть знакомым мне, и передо мной словно появлялась другая личность — холодная и отстраненная.
— Понятно, — отрывисто бросил он, и отвернулся обратно к дровам.
Я фыркнула на эту его бесцеремонность, так и не поняв, чем заслужила ее. Он явно злился на меня, только вот почему?
Может вчера, он понял, как я хотела его поцеловать? Эта мысль больно ужалила мою гордость. Точно, он знает, как я по нему сохну, и теперь сгоняет на меня свое раздражение. Я знала, как может донимать чья-то щенячья любовь, и сама не раз так себя вела с Дрю. Мне очень хотелось надеяться, что все не так.
Я вернулась к палатке, и нехотя посмотрела на него, перед тем как залезть в нее. Калеб смотрел на меня и, не удержавшись, я показала ему язык. Не желая видеть его реакции на мой детский поступок, сразу же опустила заслонку.
Так как в помощники меня брать не хотели, я решила заняться разложением вещей. Кто-то принес из машины все, что принадлежало мне, и потому как все это было свалено на кучку, я догадалась, что этим кем-то был Теренс. Странно как двое таких импульсивных людей как Бет и Теренс так любили друг друга, и как ни удивительно, у них не было бурных выяснений отношений. Я болезненно поморщилась, что ревную, потому что у Бет было все: красота, ум, любовь. Я не могла сетовать только на второе, умом меня Бог не обидел. А вот третье и первое, как-то обошло меня стороной.
Разложив коврик и спальник, я с тоской подумала, как велика эта палатка для меня одной. Пока я не встретила Лари у меня оставалась надежда, что Ева все же будет ночевать со мной, но увидев их вместе, поняла, как заблуждалась. Ева расцвела от внимания Лари, и, несомненно, захочет провести больше времени с ним. Когда у нее еще представиться такая возможность? Все-таки плохо быть такой понимающей. Я вполне могла бы сослаться на беременность и любая из них двоих согласилась бы спать со мной в палатке. Вплоть до того, что Теренс с Бет спали бы со мной, но я не могла быть столь эгоистичной.
Внезапно заслонка палатки откинулась в сторону, придерживаемая рукой, и сначала появился портфель с прицепленным к нему спальником, а потом уже в палатке оказался Калеб. Он смутил меня близостью своего поджарого, прекрасного тела, столь контрастно выделявшегося на темно-зеленом фоне палатки.
— Оденься, — машинально сказала я, хотя следовало бы казать «Тебе чего?».
Проигнорировав мои слова, он ответил как раз на не заданный вопрос.
— Оливье не захватила палатку, и Сеттервин тоже, так что меня выселили к тебе. Оказывается, ты считаешься единственной, кто не покусится на меня.
Его голос звучал сухо, почти раздраженно, и я не удержалась от смеха, который грозил перейти в истерику.
Просто кошмар!!!
Две ночи спать около него! Можно подумать, пытки телом мне было мало! Я все больше начинала задумываться над садисткой-судьбой, которая отвечала за эти события в моей жизни.
Но у меня не было причин возражать, иначе это грозило бы раскрытиям моих чувств. Пусть он, как и все, думает, что не нравиться мне.
Подвинув мой спальник в бок, Калеб постелил свой спальник-муляж, (муляж потому как я знала, он ему практически не пригодиться, так как вампиры спят не больше 3 часов, и возможно, что совершенно без сновидений). Я с оцепенением и бессилием наблюдала за ним. Он должен был подумать, что я зла, а на самом деле я просто не знала, как себя вести. Игнорировать его, или делать вид, что меня это не касается. И быть просто дружелюбной. Так же всегда бывает, когда друзья спят в одной палатке. К тому же это удобно, что в палатке с ним буду спать я, ему не нужно будет притворяться.
Послушавшись моих слов он, в конце концов, оделся, что весьма ускорило мои мыслительные процессы. Стало даже легче дышать, а то я все время ловила себя на том, что задерживаю дыхание, останавливаясь глазами на той или иной части его тела.
И вот он разложил вещи в своем углу, и я надеялась, что смогу избавиться от его персоны в этом ограниченном пространстве. Но не тут-то было. Калеб вытянул плеер и растянулся на спальнике, который разложил почти впритык к моему. Поняв, что мне придется спать в двадцати сантиметрах от него, я пулей вылетела из палатки.
Бет как раз направлялась, звать нас есть. Калеб отказался из-за плохого самочувствия. Я злорадно подумала о причине отказа. Ну уж простите, крови группы А сегодня нет в меню. И вообще у нас в меню нет никакой крови. У нас и меню-то нет.
После все собрались на водопад, разбившись на пары, но меня брать с собой никто не спешил. Кому хотелось смотреть за мной как за малым дитем? А там должно быть опасно сейчас, после дождя камни мокрые, одно неверное движение и ты полетел в воду. Я хотела было согласиться с ними и вернуться в палатку, но рядом оказался Калеб.
— Все нормально, я присмотрю, за ней, ее отец и так на меня возложил эту ответственную миссию.
Все с облегчением поспешили в лес, куда-то по незнакомой мне тропинке. Я секунду-другую молчала, прежде чем смогла собраться с мыслями.
— Почему не идешь с ними?
Калеб смотрел необычайно ласково и снисходительно.
— Нельзя тебя оставлять одну. Если помнишь, я обещал твоему отцу.
— Что-то не припоминаю.
— Значит это было до того как ты вернулась из Лутона.
Лицо Калеба было сама невинность. Ха! Тоже мне, девичья память. Но я не стала развивать эту тему, мне действительно хотелось попасть на водопад.
Мы некоторое время шли молча. Честно говоря, мне просто не хотелось разрывать наше миролюбивое молчание.
В простых джинсах и мастерке, он был похож на любого парня, которого я могла бы встретить в школе, и все же ничего простого в нем не было. Высокий, стройный, без груды мышц, но в то же время, сказать, что его фигура хоть в чем-то не идеальна, я не могла. Серебристые глаза, и нежные губы — у него было все то, от чего я сходила с ума. Медленно и печально.
Выйдя к краю леса, что зависал почти над обрывом, мы остановились в нескольких шагах от того места, где вполне можно было дотянуться до воды. Я с замиранием в сердце смотрела на эту красоту. Как же этот водопад напоминал мне Калеба, такой же опасный и прекрасный.
