имело.
На следующее утро они были старательно вежливы друг с другом и за завтраком обсуждали места съемок, а потом отправились заняться делом.
– Кстати, – сказала она, направляясь к «Фольксвагену», – если ты правда считаешь, что есть смысл попробовать Джину Джермейн, так давай. Не исключено, что у нее есть какие-то скрытые возможности, которых я не замечала.
– О чем ты? – огрызнулся он виновато.
Она сдвинула брови.
– Да ничего особенного. Но было бы лучше, если бы ты обсудил это со мной заранее, до того как сообщать Оливеру.
– Я и хотел, – ответил он растерянно.
– И раз уж мы об этом, так я бы хотела сама вести пробы актеров, которых отобрала. У тебя нет возражений?
Ему стало легче от того, что она переменила тему.
– Отличная мысль, по-моему.
– Хорошо. Я думаю начать их поскорее.
– Чем раньше, тем лучше.
Она села за руль своей машины и уехала, не сказав больше ни слова.
Нийл перевел дух. Как будто все устраивается. Попробовать Джину. Получится дерьмо. И он сорвется с крючка.
Кого, собственно, он обманывает?
«Люди улицы». Какая вещь! Какая чудесная роль для него.
Росс положил сценарий на кофейный столик в кабинете. Он закрыл глаза и откинулся с глубоким вздохом. Некоторое время он оставался так. Час был поздний, и он устал, но, кроме того, в нем бушевал восторг, в мозгу рождались все новые идеи. Час ночи, и он читал не отрываясь, с одиннадцати.
МАК. ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ. ВСЮ СВОЮ ВЗРОСЛУЮ ЖИЗНЬ – УЛИЧНЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. ЦИНИЧНЫЙ И ЖЕСТКИЙ, НО ПРЯЧУЩИЙ БОЛЬШУЮ СПОСОБНОСТЬ К СОСТРАДАНИЮ И НЕ УТРАТИВШИЙ ВЕРЫ В БУДУЩЕЕ. УСТАЛЫЙ ЧЕЛОВЕК СО СТАРОМОДНЫМИ ПРИНЦИПАМИ, Роль, тянущая на «Оскара», тут сомнений нет. Правда, он еще таких ролей не играл. Пятьдесят лет! Забудь.
Что значит – забудь? Ты уже не чудо-мальчик. Тебе пятьдесят. То есть будет пятьдесят в этом году.
Примут ли зрители его в такой роли?
Какие зрители? Они давно уже не валят толпами на твои фильмы. Да добрая половина их теперь видит тебя в какой-нибудь старой ленте и не сомневается, что ты давно покойник!
Он встал с дивана, подошел к бару и налил себе виски со льдом. «Люди улицы». Странно, что написала сценарий женщина. Она просто забралась внутрь мужчины. Изобразила мысли и чувства, которые, как ему казалось, известны только мужчинам.
Ты шовинистическая свинья, понял? Твои представления устарели и воняют. Берись за ум немедленно, не то окажешься на слоновьем кладбище для белых кинозвезд.
Черт! Он просто ощущает во рту вкус этой роли, так она его манит.
Двадцать пять лет в кино.
Двадцать пять лет дерьма.
Он отхлебнул виски, покатал на языке и дал жидкости медленно скатиться в горло.
Он был спокоен, возбужден, растерян, полон уверенности.
Черт! Он сам не знает, что с ним. А знает одно: любой ценой он должен получить эту роль. Должен!
Но как убедить других? Как убедить Оливера Истерна, Нийла и Монтану Грей?
Оливер – прохиндей и думает только о деньгах. Он не распознает талант, если размазать талант по его хитрой роже. , Нийл Грей – перехваленный самодовольный англичанин.
Талантливый, но последняя сволочь.
С Монтаной Грей он даже не знаком.
Сейди Ласаль могла бы это провернуть. Она может обеспечить тебе эту роль. В этом городе она колдунья. У нее есть особая власть.
Да. Сейди. Она же поймет, что роль создана для него. Она же поймет, что он сыграет как бог.
Элейн уже пригласила ее на вечер? Получила ответ – «нет» или «да»? Он бросился в спальню.
Элейн крепко спала в белой повязке, чтобы волосы не падали налицо, щедро намазанное каким-то составом, который Росс зло окрестил «пчелиной молофьей». Глаза спрятала черная маска для сна. Элейн мирно посапывала.
Росс стоял и смотрел на нее. Он устроил ей тяжелый день и теперь немного раскаивался. Но иногда она доводит его всей этой беверли-хиллской чушью. Примчалась от Мэрли Грей, сжимая сценарий, точно пакет акций IBM. Отдала ему и заявила с торжеством: «Получай! Ну, каков сервис?»
