– А мне плевать.
– Уэс! Ты неисправим!
Теперь это так называется, подумал он с усмешкой. Она нажала на два рычага, и «Джакузи» забурлил жизнью.
Он взял ее за руку и свел вниз по ступеням в дымящуюся воду. Шляпа и очки все еще были на ней, но его это не смутило. Он вдруг ощутил себя неистовым кобелем, учуявшим суку во время течки. Предаться любви в «Джакузи» – так далеко его фантазия еще не простиралась.
Присев на мраморное основание, она пожаловалась:
– Не очень хорошая это мысль. Мои волосы… кожа… эта вода такая жесткая… мне…
Он залепил ей рот поцелуем, снял с ее головы шляпу и отшвырнул прочь, а другой рукой опустил верх купальника и нащупал сосок.
Перестав возражать, она откинулась на спину.
Обеими руками он стянул с нее купальник до самого низа, притиснул груди одну к другой и стал легонько полизывать оба соска.
– А-ах, – выдохнула она.
Он высвободился из плавок и, расположившись перед ней, заставил ее крепко сомкнуть ноги у него на поясе. Потом без малейших колебаний ринулся вперед, сквозь волны и брызги.
– Ах, хорошо, – бормотала она. – Еще, еще, я хочу еще!
Со всех сторон их атаковали сильные струи воды. Очень медленно он вышел из нее и, не позволяя ей свести ноги, положил ее прямо перед одной из струй.
– О-о… Боже… Боже! – вскрикивала она. – О-ооохх… Я сойду с ума!
Оргазм наступил мгновенно. Но его это лишь больше возбудило, и он без промедления вернулся к ней – добавить ей удовольствия, поймать в минуты агонии, позволить ей взрываться сладострастием снова и снова и, наконец, с победным воплем взорваться самому. В ту же секунду оба ушли под бурлящую воду.
Силвер, к удивлению Уэса, оказалась еще и неплохой спортсменкой. Захлебываясь и кашляя, она вынырнула на поверхность – волосы прилипли к голове, очки сбились на сторону.
– Ну, ты сукин сын! – воскликнула она, хохоча сквозь брызги. – Раз от раза все лучше!
Да, что правда, то правда. Хоть щипай себя – уж не снится ли все это? Надо же, о такой везухе он не смел и мечтать!
– Полотенце, – скомандовала она.
Быстро выпрыгнув из «Джакузи», он схватил большое в полоску полотенце и широко распахнул перед ней.
– Благодарю, – сказала она официально. – Вы очень любезны.
– Ну ты бабенка что надо!
– Да мы еще и красноречивы!
– Хоть отбавляй!
Он снова впрыгнул в «Джакузи» – достать ее купальник и свои плавки.
За занавеской гостиной притаился Владимир – он видел все, и когда они стали приближаться к дому, поспешил на кухню, подробно все записать. На этих записях он еще заработает целое состояние!
61
Потихоньку до Хауэрда Соломена стало доходить – его привычка втягивать кокаин перестает быть безобидным баловством. Теперь он чувствовал себя уютно, только если знал: магический белый порошок где-то под рукой.
Ничего, думал он, я могу себе это позволить. Вреда не больше, чем от алкоголя, а об общественном резонансе и говорить нечего – у алкоголя в этом смысле репутация куда хуже.
Одна проблема – теперь он без подпитки не может протянуть и дня. Собственно, какая это проблема – подпитка всегда есть.
За последние месяцы у него появилось несколько новых источников поставки, и он не зависел от кого-то одного. Привычка, понятное дело, дорогая – но, честное слово, такое вложение его заработанных тяжким трудом долларов стоило того.
День прошел спокойно – он быстро сориентировался и по-умному разобрался с самодурскими приказами Захарии. К половине пятого все предложения в письменной форме были готовы, и посыльный был готов разнести их по заранее предупрежденным агентам.
Хауэрд подъехал к личному бунгало Захарии в отеле «Беверли-Хиллс», вручил шефу документы и с самодовольным видом сидел в кресле, пока тот внимательно их изучал.
Я самый высокооплачиваемый в мире мальчик на побегушках, думал Хауэрд, внутренне улыбаясь. Захария перешел к предложению для Силвер.
– Почему так мало? – спросил он.
– Это вдвое больше, чем она получила за полтора месяца съемок в своей мыльной опере. По-моему, более чем щедро.
– По сравнению с другими это мелочь.
– С другими речь идет об огромных деньгах. Увидите, Куинн будет целовать нам задницу отсюда до
