Он подстегнул ее память.
– В «Спаго».
Она счастливо улыбнулась.
– Отлично. Я обожаю их пиццу с копченой лососиной.
Шейн только что заключил контракт на постановку своего первого художественного фильма. Он был в приподнятом настроении, заказывал шампанское – после которого у Джейд всегда жутко болела голова – и возбужденно делился с нею планами на будущее. Раньше он жил в Нью-Йорке, и в нем была какая-то разбитная сексуальность. Он походил на Аль Пачино. Как и Пачино, он был невысок. Она считала это хоть и небольшим, но все-таки недостатком. Сама она была довольно высокой и предпочитала мужчин по крайней мере не ниже себя. Шейн не добирал несколько дюймов, и до сих пор это обстоятельство не позволяло ей с ним сблизиться, хотя поползновения с его стороны были.
Возможно, сегодня она будет к нему милостивой. Нельзя же все время работать и работать… и как- никак он – интересный мужчина, хотя, конечно, поговорить о себе – хлебом не корми. Недавно он закончил двухгодичный курс психоанализа и теперь считал, что способен исцелить от всех мирских бед.
Они сидели в шумном ресторане. Она праздно поглядывала по сторонам, а он тем временем живописал ей свою встречу с бывшей женой, отпрыском бостонских англосаксов, на которой вообще не должен был жениться.
– Представляешь, – возбужденно говорил он, – сегодня мне уже не хотелось отхлестать ее по щекам!
– Очень цивилизованно с твоей стороны, – сухо заметила она.
– Нет. Ты не понимаешь. Для меня это – грандиозная перемена. Речь идет о грандиозном.
– Правда?
– Да. Я смотрел этой стерве прямо в глаза, и у меня не возникало желания вцепиться ей в глотку.
– Потрясающе.
– Именно так.
Он продолжал изливаться, а она – оглядывать заполненный знаменитостями ресторан. Вон сидит Джонни Карсон. Вон Джон Травота. А вот – всеобщее внимание! – входят Элизабет Тейлор и Джордж Гамильтон.
Интересно, подумала Джейд, в постели Шейн тоже будет рассказывать о своей жене? Или будет вообще молчать?
Говорят, кто не вышел ростом, щедро наделен природой в других местах… Правда это или нет?
– Что ты улыбаешься? – возмутился он. – Я тут тебе душу изливаю, а тебе смешно?
– Извини! Просто вспомнилось, какой номер вчера отколол Антонио в студии. Такой хохмач!
– Да, верно. Так вот, я и говорю…
Она снова отключилась. Иногда он умел нагонять такую скуку, что мухи дохли. Интересный мужчина – но скучный. Интересный – но мал ростом.
В ресторан вошел Джек Питон.
В обществе Келли Сидни.
Джейд выпрямилась и стала наблюдать за ним. Он остановился у столика метрдотеля при входе, пошутил с тамошней девушкой, и его сразу же провели к заказанному столику у окна. Прямо напротив места, где сидела Джейд.
Он заметил ее не сразу – склонился к Келли, сказал ей что-то, не предназначавшееся для посторонних ушей, – та засмеялась. А потом, уже собираясь заказать напитки, он ее увидел – и его, что называется, словно током ударило.
– Эй… – он улыбнулся и помахал рукой. Она улыбнулась в ответ.
– Добрый вечер.
Келли и Шейн разом повернулись – посмотреть, кому машет их спутник (спутница). Оказалось, они тоже знают друг друга – и они тоже обменялись приветствиями. Потом Келли взялась знакомить.
– Шейн Диксон. Джек Питон. Джек ее поддержал:
– Келли Сидни. Джейд Джонсон.
Все обменялись дежурными комплиментами и вернулись к собственным разговорам.
– Всегда хотел с ним познакомиться, – сказал Шейн. – Интересный тип. Откуда ты его знаешь?
– Через Антонио, – ответила она неопределенно. Келли сказала:
– Ослепительная женщина. Где ты с ней встречался?
– Кажется, в Лас-Вегасе. На приеме у Карлоса Брента. А что с ней за тип?
– Шейн – режиссер из Нью-Йорка.
– Кино?
– Реклама. Хотя, кажется, его зовут и в кино. Сейчас он делает рекламные клипы для «Клауд». Просто чудо – очень оригинальные. Ты видел?
– Нет, – соврал он.
