– Абсолютно на полном.
– Почему?
– По-моему, тебя это ни в какой степени не касается.
– Да? А по-моему, ты как раз могла бы объяснить мне свое поведение.
Тут она попыталась вырваться, хотя и не очень активно.
– Я еще должна объяснять тебе свое поведение? – спросила она, до крайности удивленная.
– Нам ведь было очень хорошо вместе, правда?
– О-о, еще бы. Ночка была, что надо. Только сердцееду Питону этого показалось мало, и он без передышки принялся за следующую жертву.
– Что ты несешь?
– Ничего, не важно.
– Очень даже важно.
– Для меня – нет.
– Не долго же ты меня ждала.
– Что?
– Что слышала.
– Перестань меня так к себе прижимать. Я хочу вернуться за столик.
– Нет, не хочешь.
– Хочу.
– Не хочешь.
– Ты просто мерзавец.
– Знаешь что? Кажется, я готов тебя простить.
– Интересно, за что?
Голос был ледяным, но тело тревожило своим теплом.
– За то, что накрутила мне динамо.
– Я тебе накрутила динамо? А я думала – ты мне, с этой французской булочкой с кремом.
– Если ты имеешь в виду Даниэль, она была с сенатором.
Едкий сарказм.
– Ну, понятно.
– А ты, хотел бы я знать, с кем пришла в «Чейзенс»? Какой-то недопеченный актер? Я полагал, у тебя вкус получше.
– Конечно, тебе было бы приятнее, чтобы я сидела дома и предавалась воспоминаниям о том, как прекрасно нам было вместе, и жила надеждой, что ты когда-нибудь позвонишь. Когда у тебя не будет вариантов поинтереснее. – Она смолкла, потом заговорила снова, в голосе звенело негодование. – Между прочим, я действительно тебе кое-что приготовила. Твоя рабыня позвонила в половине десятого. Если не мог встретиться, почему не позвонил сам – и раньше? Или ты такой великий, что снять трубку – ниже твоего достоинства?
– Арета позвонила тебе перед шоу, в восемь часов, и сказала, что я не могу вырваться со студии и позже перезвоню. Неужели ты не могла подождать? Куда там! Сразу гулять дальше, не дай Бог, один прием пройдет без тебя!
– Я прекрасно знаю, когда она позвонила и что именно передала. Это было в половине десятого. А насчет того, что ты перезвонишь, я слышу впервые.
– Эй, милая дама. Когда ты сердишься, я люблю тебя еще больше.
– Позвольте вас разбить?
С лакированной улыбочкой Марк развел их в стороны, глаза его метали молнии.
Джек уже хотел сказать: «Нет, не позволим». И вернуть ее – раз и навсегда. Но было поздно. Она уже была в объятиях Марка. Он кружил ее в танце, а веселые огоньки знай себе подмигивали – яхта плыла к Лагуне и к Новому Году.
Карлос Брент распростерся на кровати Захарии в его королевских покоях и храпел. Рядом неподвижно, словно выточенная из черного дерева, сидела Ди Ди Дион.
Войдя в каюту и узрев эту картину, Захария спросил себя: почему она цацкается с этой стареющей суперзвездой? Она ведь талантливая певица, право присутствовать на звездном небосклоне завоевала самолично. Зачем ей Карлос Брент?
– Как он? – спросил Захария.
– Отоспится. – Ответила она. – Даже не вспомнит. Здорово перебрал.
– В общество Анонимных алкоголиков вступать никогда не думал?
– Карлос? Никогда. – Лицо ее засветилось легким удивлением. – Он же любит выпить. Ему-то от этого не плохо – только другим.
