В холле он остановил первого попавшегося ему слугу и спросил, где Бланш. Мисс Бланш наверху, спокойна, заперлась со своей горничной. «Спокойна? — подумал сэр Патрик. — Это плохой знак. Я еще услышу о своей племяннице».
А пока в преддверье событий нужно было разыскать гостей. Безошибочное чутье привело сэра Патрика в биллиардную. Там он и нашел все общество, занятое серьезным делом — обсуждением, что же теперь делать. Сэр Патрик в мгновение ока снял с них эту заботу.
— Что вы скажете, если мы посвятим завтрашний день охоте? — обратился к гостям сэр Патрик.
Все общество — и охотники и любители со стороны глядеть на охоту — с воодушевлением согласились.
— Можно отправиться прямо отсюда, — продолжал сэр Патрик. — А можно и из охотничьей хижины. Она стоит в лесу на земле Уиндигейтса, по ту сторону вересковой пустоши. Лошадей в конюшне хватит для всех. Бессмысленно скрывать от вас, джентльмены, что в доме моей невестки случилось некое непредвиденное осложнение. Но вас оно нимало не обеспокоит. Вы остаетесь гостями леди Ланди — в доме или в охотничьей хижине. Решайте, где вам предпочтительнее провести ближайшие сутки — в поместье или в лесу?
Все общество — и пышущие здоровьем, и страдающие ломотой в костях — единодушно воскликнуло: «В лесу!»
— Прекрасно! — ответил сэр Патрик. — Сегодня вечером вы отбудете в охотничью хижину. Распоряжение насчет лошадей будет сделано. Завтра с утра начнем охоту — охотничьи угодья начинается сразу за пустошью. Если события в доме отпустят меня, я буду счастлив отправиться с вами и позабочусь о вас как самый радушный хозяин. Если же события вынудят меня остаться, приношу вам свои глубочайшие извинения. Вместо меня позаботится о ваших удобствах дворецкий леди Ланди.
Предложение было принято единогласно. Оставив гостей в биллиардной, сэр Патрик поспешил в конюшню отдать распоряжение.
Тем временем Бланш угрожающе затаилась в верхних комнатах, а леди Ланди настойчиво вела расследование внизу. От Джонатана, последнего мужского представителя домашней челяди, леди Ланди перешла к мужской половине дворовой прислуги. Начав с кучера, она копала все глубже и глубже, пока не дошла до мальчика на конюшне, то есть уперлась в грунт. Не узнав решительно ничего ни в стенах дома, ни снаружи, безрезультатно опросив всю мужскую прислугу от мала до велика, неутомимая леди Ланди взялась за женщин. Позвонила в колокольчик и пригласила в гостиную старшую кухарку Эстер Детридж.
В комнату вошла женщина, имеющая замечательную наружность.
Немолодая, спокойная, безукоризненно опрятная, в высшей степени респектабельная, седые волосы под скромной белой наколкой гладко причесаны, глубоко запавшие глаза смотрят прямо в лицо собеседнику, словом, женщина характера сильного, на который можно положиться. Но, вглядевшись, вы замечали в ней неизгладимую печать какого-то тяжкого горя, пережитого в прошлом. Печать эта скорее угадывалась, чем была заметна, во взгляде, выражавшем стоическое терпение, в безучастной манере держаться, напоминавшей безучастие смерти. Печальна была история ее жизни. Она поступила кухаркой в дом леди Ланди, когда та только что стала супругой сэра Томаса. Рекомендацию ей дал священник ее прихода. Эстер Детридж была когда-то замужем за горьким пьяницей, доставившим ей много горя. Имелись у нее некоторые изъяны В один из самых буйных приступов муж так сильно ударил ее, что у нее развилась странная нервная болезнь. Несколько дней она была без сознания, а когда очнулась, полностью потеряла дар речи. С тех пор временами на нее находило — она становилась как бы не в себе. И кроме того, Эстер Детридж всегда оговаривала одно условие — у нее должна быть своя комната. Но с другой стороны, в противовес этим минусам, она была трезвенница, безукоризненно честна во всех отношениях и готовила чуть ли не лучше всех поваров Англии. Приняв это в рассуждение, сэр Томас решил взять Эстер Детридж на испытательный срок и скоро обнаружил, что никогда в жизни принятие пищи не доставляло ему такого удовольствия. После его смерти новая кухарка осталась в услужении у вдовы. С первых дней леди Ланди невзлюбила ее. Существовало одно странное подозрение, которому сэр Томас значения не придавал; но люди, менее склонные ублажать свой желудок, не могли не ставить ей это лыко в строку. Врачи, консультирующие ее случай, обнаружили кое-какие физиологические несообразности, свидетельствующие о том, что женщина симулирует немоту по одной ей известной причине. Прибегали к разным хитростям (слышала Эстер прекрасно), пытаясь вынудить ее произнести хоть слово, но все напрасно. Расспрашивали о прошлой жизни с мужем. Она наотрез отказывалась отвечать. Иногда на нее нападал каприз, и она вдруг требовала отпустить ее на несколько дней. Если ее не отпускали, она прекращала работать. Если грозились уволить, она упрямо смотрела в пол, точно хотела сказать: «Дайте мне расчет, и я уйду». По причине всего этого леди Ланди не раз подумывала расстаться с кухаркой; но все как-то не решалась. Кухарка, в совершенстве владеющая искусством стряпать, ничего не требующая сверх обычного жалованья, экономная и бережливая, не заводящая ни с кем ссор, пьющая из крепких напитков только чай, и притом скрупулезно честная, — такой кухарке найти замену не очень легко. Смертным многое приходится терпеть на нашей грешной земле. Вот и леди Ланди терпела свою необычную кухарку. В сущности, Эстер Детридж жила в доме на грани увольнения, но покуда ее не увольняли, она получала свои выходные (справедливости ради замечу, она редко просила их) и спала всегда в отдельной комнате, запершись на ключ, где бы семейство Ланди ни жило.
Эстер Детридж медленно приблизилась к столу, за которым восседала леди Ланди. Сбоку на шнурке у нее висела грифельная доска с карандашом, чтобы писать ответы, которые не выразить жестом или движением головы. Взяв в одну руку доску, в другую карандаш, она с каменной покорностью приготовилась слушать.
Леди Ланди начала допрос согласно схеме, по которой допрашивала других слуг.
— Вам известно, что мисс Сильвестр покинула Уиндигейтс?
Кухарка кивнула.
— Вам известно время, когда она ушла?
Опять кивок. Первый утвердительный ответ за все расследование. Леди Ланди с жаром продолжала допрос.
— Вы видели ее с тех пор, как она ушла?
Кухарка кивнула в третий раз.
— Где?
Эстер Детридж, не торопясь, вывела на доске четким прямым почерком, неожиданным для женщины ее класса, следующие слова: «По дороге, ведущей на станцию. Недалеко от фермы Чью».
— Что вы делали на ферме Чью?
Эстер Детридж написала: «Покупала яйца для кухни, дышала воздухом».
— Мисс Сильвестр вас видела?
Кухарка отрицательно покачала головой.
— После фермы Чью она пошла в сторону станции?
Кухарка опять ответила отрицательно.
— Она пошла в сторону пустоши?
Эстер кивнула.
— Куда она пошла потом?
Эстер Детридж написала: «Пошла по тропинке, ведущей в Крейг-Ферни».
Леди Ланди в волнении поднялась с кресла. В Крейг-Ферни путника может привлечь только гостиница.
— Гостиница! — воскликнула леди Ланди. — Она шла в гостиницу!
Эстер Детридж ждала с непроницаемым видом. Леди Ланди на всякий случай задала последний вопрос:
— Вы кому-нибудь рассказали об этом?
Эстер Детридж кивнула. Этого леди Ланди не ожидала. Кухарка, подумалось ей, верно, не поняла ее.
— Значит ли это, что вы кому-нибудь еще рассказали то, о чем сейчас рассказали мне?
Опять кивок головы.
