Сверкающий паркет. Изящные светильники, очень дорогие, какие не смог бы себе позволить человек со средним заработком.

Но в этой квартире не было души.

Все чисто и опрятно, все красиво, все расставлено в безупречном порядке, будто здесь потрудился профессиональный декоратор.

Шатаясь, Кимберли вошла в гостиную. Несколько прядей выбилось у нее из пучка.

Рапунцель, Рапунцелъ, распусти свои волосы.

— Ты должна допить воду, — сказал Найджел, указывая на бутылку, которую она все еще держала в руках. Он купил еще и пакетик крендельков с солью и большое яблоко, чтобы она поскорее пришла в себя после «Космополитена». В перерывах между песнями она успела сжевать часть яблока и несколько крендельков.

Она сбросила одну туфельку, потом другую, что-то бормоча о прихотях. Поймала его взгляд и покорно выпила глоток воды.

Как маленький ребенок. Но Найджел не мог избавиться от чувства, что ребенком она не была никогда.

— С тобой все нормально? — спросил он, шагнув назад, к двери. Ему не хотелось оставлять ее одну.

Она нахмурилась.

— Не знаю.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет.

Она медленно подошла к нему, не отводя от него глаз, и прижалась к нему грудью. У него перехватило дыхание.

Он слегка коснулся ее спины, чтобы поддержать ее, и ему страшно захотелось обнять ее крепче. Но он знал, что делать этого не следует. И он не будет этого делать.

С игривой улыбкой Кимберли помахала бутылкой.

— Давай притворимся, что мы снова на мосту Белладжо, — прошептала она.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Притворимся, что мы…

Найджел резко вдохнул. Он почувствовал жар ее тела и дразнящий аромат ее духов.

— …на мосту Белладжо, — повторила она, встряхнув бутылку. — Ты помнишь, как это было на мосту, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь подбородком. — Брызги фонтанов, музыка. Огни, цвет…

Он представил себе Кимберли на мосту, такую соблазнительную в ярком желтом платье, с лицом, засиявшим, когда она увидела его, у него где-то глубоко внутри начал тлеть огонь.

Он взял ее за плечи.

— Давай не будем притворяться, — тихо сказал он.

— Хорошо, давай играть всерьез.

Играть всерьез. Для этого он и пришел в ее агентство. И меньше чем через неделю он стоит здесь и держит в объятиях женщину, чьи глаза сияют плутовским светом.

Боже, как же сильно он хочет ее…

Собрав остатки воли, он мягко отстранил Кимберли, еще не зная, уйти ему или остаться. Остаться — значит попасть в неприятность. Лучше всего уехать.

— Тебе нужно что-нибудь перед тем, как я уйду?

Она посмотрела на него, и на мгновение он испугался, что сейчас она превратится в разъяренную фурию и потребует, чтобы он немедленно убирался из ее квартиры. Навсегда. И подумать только, не прошло и нескольких часов с того момента, когда он поклялся себе, что если она сделает первый шаг, то он сделает все остальные…

Конечно, он не рассчитал, что коктейль розового цвета изменит его планы.

— Да, нужно, — внезапно сказала она, и ее глаза снова замерцали. — Я должна кое-что сделать. — Но прежде, чем он успел ответить, она добавила, снова начав петь: — Я сейчас, сейчас вернусь.

— Что?

Она уже не слышала. Она было занята тем, что старалась удержать равновесие. Пряди волос выбивались из распадающегося пучка.

Хлопнула дверь.

Кимберли танцевала в направлении спальни. Ему предстоит увидеть необыкновенную Кимберли Логан, которая готовится свести с ума эту большую, соблазнительную, гладко выбритую голову!

Она качнулась, останавливаясь перед шкафом, и спросила свое отражение:

— Что же мне выбрать?

Куда она засунула тот черный пыточный корсет, который подарил как-его-там-зовут-не-по-мню? Добрый старый как-его-там-зовут. О, правильно. В комод. В нижний ящик. Склад ненужных вещей. Если она помнит правильно, то пара черных чулок в сеточку тоже валяется где-то там.

Через несколько минут она утягивала свое тело черным атласом корсета со шнуровкой и проволоками под чашечками лифчика, которые не только обещали ложбинку между грудей, но создавали ее.

Отлично.

Она отошла назад, ухватилась за стул и посмотрела на свое отражение.

— Ну ничего себе!

Черт, она и не знала, что у нее такая пышная грудь!

— Теперь нужны высокие каблуки, — заворчала Кимберли, поворачиваясь к шкафу. Тут обнаружилась небольшая проблема — дышать в корсете было почти невозможно, но она подумала и решила, что готова вынести все.

Через несколько минут, последний раз взглянув в зеркало, она направилась в гостиную, готовая играть всерьез.

Все это время Найджел то спрашивал себя, что Кимберли там делает, то волновался о ней. Он несколько раз порывался уйти, но всякий раз не мог двинуться с места. Он не хотел, чтобы она вышла и увидела, что его нет. Джентльмен никогда не разочарует леди. К тому же он был встревожен ее состоянием.

Ему было интересно, о чем она думает, что делает и когда же наконец он сможет прекратить эту безумную игру и быть с нею, только с нею одной?

Неужели она не понимает, что я люблю ее?

Стоп. Он закрыл глаза, пытаясь разобраться, когда же успел пересечь границу. Можно было надеяться, что мне хватит здравого смысла выбрать женщину, которая тоже хочет вступить в брак, создать семью. Но нет, я влюбился в женщину, которая хочет сделать карьеру и… и только карьеру.

Но он ясно видел, что его и Кимберли непреодолимо тянет друг к другу, и такого у него не было никогда и ни с какой другой женщиной.

Он никогда не забудет, как засияло ее лицо, когда сегодня вечером на мосту они увидели друг друга.

Представив это себе, Найджел почувствовал, будто что-то перекрутилось у него внутри, сжимаясь в тугой узел.

Он почувствовал, будто призрак бабушки Алисы уже явился за ним.

Из спальни раздался очередной глухой удар, за которым последовало восклицание: «Ну ничего себе!»

Тяжело вздохнув, Найджел направился в гостиную.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату