За это она и любила животных – их преданная любовь была одной из самых надежных вещей в этом зыбком, переменчивом мире.
Входную дверь ей открыла миссис Креншо.
– Все в порядке, мисс Лара?
– Да, благодарю вас.
– Вы сегодня ужинаете дома?
– Да. Будьте добры, приготовьте что-нибудь по вашему вкусу и подайте на подносах в спальню. Мистер Джоуи наверху?
– Нет, он еще не возвращался.
– О-о-о… – разочарованно протянула Лара. – Он не звонил?
– Нет, насколько я знаю. Быть может, на автоответчике…
Лара неожиданно почувствовала в груди сосущую пустоту.
Она так рассчитывала, что Джоуи встретит ее у порога и скажет, что сожалеет о своем поведении. Что он любит ее наконец!.. Но Джоуи не было, и ее разочарованию не было предела. Именно сегодня вечером он был нужен ей больше, чем когда-либо.
Не сказав больше ни слова, Лара поднялась к себе и наполнила ванну, вспенив под струей воды два колпачка душистой пены. Потом она зажгла ароматизированные свечи и поставила на проигрыватель компакт с композициями Сэйда. Меланхоличлше, плавные мелодии скоро настроили Лару на философский лад и, заколов волосы на затылке, она погрузилась в ванну, позволив теплой душистой воде успокоить свое избитое, ноющее тело.
Определенно, сегодняшний день отнял у нее несколько лет жизни.
Вернувшись домой и включив автоответчик, Никки обнаружила на пленке целых три послания от Ричарда, который довольно раздраженным голосом отчитывал ее за излишний натурализм при съемках сцены насилия. Ричард был в настоящем бешенстве – Никки слишком хорошо его изучила, чтобы заблуждаться на его счет. По его мнению, она и ее недоделанный режиссер – в угоду своим честолюбивым амбициям – подвергли Лару настоящей пытке.
Слушая его, Никки только удивлялась – неужели до него еще не дошло? Они уже не вместе, и она всерьез подумывает о разводе, а Ричард ведет себя так, словно он ненадолго уехал в командировку и по- прежнему имеет полное право поучать ее.
Никакого настроения звонить ему у Никки не было. Ни настроения, ни желания. Она уже решила, что до тех пор, пока «Возмездие» не будет снято, она не станет предпринимать никаких шагов, чтобы окончательно выяснить отношения с Ричардом. И все же без него ей было одиноко – большой дом как будто опустел и отзывался чересчур громким эхом на каждый ее шаг. И тем не менее Никки считала, что лучше быть одной, чем терпеть около себя человека, который не в состоянии хранить ей верность.
Готовя себе кофе, Никки задумалась о сегодняшней съемке.
Ей не терпелось увидеть отснятый материал; кроме того, ее задача теперь заключалась в том, чтобы не позволить Мику вставить в фильм излишне откровенные кадры. Впрочем, волновалась она, пожалуй, преждевременно. Главное – присматривать за Миком, когда дело дойдет до монтажа.
Зазвонил телефон, и Никки машинально потянулась к трубке.
– Что, черт возьми, с тобой творится?! – послышался голос Ричарда такой силы, что Никки невольно отставила трубку от уха. – Ты что, решила погубить ее карьеру?
– Что, черт возьми, творится с тобой? – с жаром откликнулась Никки. – За эту роль Лара получит приз Киноакадемии!
– У тебя в голове не мозги, а опилки, да и те наполовину сгнили! Ты ни хрена не соображаешь, что ты делаешь! Или не хочешь соображать.
– Не надо так со мной говорить, – холодно перебила его Никки. – В такие минуты ты напоминаешь мне Шелдона.
– Понимаю, – с насмешкой отозвался Ричард, впрочем, на полтона тише. – Каждый раз, когда я говорю что-то такое, что тебе не по душе, я сразу начинаю напоминать тебе твоего бывшего.
– А я вообще не люблю, когда мне начинают указывать, что я должна делать. Я вполне способна принимать самостоятельные решения.
– В таком случае расскажи мне, когда ты приняла решение погубить карьеру Лары. И было ли это решение самостоятельным или тебя кто-то надоумил?
– О чем ты говоришь, Ричард? Ты уже давно твердишь мне, что я испорчу карьеру Лары, как ты ее по- родственному продолжаешь называть, но я не понимаю – чем. Как я могу испортить ее карьеру?
– А ты не знаешь? – Ричард усмехнулся. – Весь город уже в курсе, что в твоем дешевом фильмике Лара будет сверкать своей собственной сексуальной попкой!
– Что-что? – переспросила Никки, чувствуя в груди какой-то противный холодок.
– На съемки пробрался какой-то герой со скрытой камерой, – презрительно бросил в трубку Ричард. – Или ты не знала, что такое бывает? Уже на следующей неделе эти снимки будут на первой полосе всех этих газетенок. Как ты думаешь, что теперь будет с моей «Французской сиестой», с моим костюмным фильмом, с этой сентиментальной, романтической историей? Да ни черта хорошего, Никки! Никто не поверит моей героине, если у тебя в фильме та же самая Лара Айвори будет трахаться с какими-то подонками прямо на улице.
– Какой бред! – фыркнула Никки.
– Опомнись, Ник, никакой это не бред! Или ты забыла, где. ты живешь и когда? Я тебе напомню, детка: это Голливуд, и на дворе – конец девяностых. Шпионы и соглядатаи вылезают из всех щелей, и каждый вооружен самой современной техникой.
