Пикет вновь отрицательно покачал головой.
– Он работает на компанию кормов и зерна. Его боссы дали вам его имя.
Пикет медленно отрицательно покачал головой. Я описал моего клиента. Луи Пикет снова покачал головой.
– Это нехорошо, – сказал я.
– Почему?
– Мистер Пикет, меня не покидает ощущение, что вам известен ответ на этот вопрос.
На круглом лице появилось ангельское невинное выражение, которое могло бы ввести в заблуждение большинство присяжных.
– Я действительно не понимаю, что вы имеете в виду, мистер Геллер, – сказал он.
– Это не так.
– Это так. Я не имею ни малейшего представления, чего вы добиваетесь.
– Ладно, я не оратор, не мое это занятие. Я всего лишь детектив, которому не нравится, когда его держат за дурачка.
– Никто так не думает, мистер Геллер.
– Я знаю, что сейчас вы представляете интересы Джона Диллинджера.
С улыбкой Пикет подтвердил:
– Это верно.
– В первый раз, когда я столкнулся с вами, вы защищали Лео Броверса, обвиненного в убийстве Джека Лингла... вашего друга. И в самом деле, вы были одним из последних, кто видел Джейка Лингла в живых. И все же вы защищали человека, обвиненного в его убийстве.
– Каждый имеет на это право. Так принято в Америке.
– А та работа, что я проделал в прошлом году для вас, – тогда ведь вашим клиентом был Аль Капоне.
Последовало легкое, ничего не значащее пожатие плечами.
– Да.
– А теперь вы представляете Джона Диллинджера Вы всегда представляете интересы гангстеров или воров?
Положив руки на стол, он улыбнулся, как ребенок и сказал:
– В наши трудные времена только у них имеются деньги, мистер Геллер.
– Не могу понять, почему вы помогаете раскрыть вашего собственного клиента. Наградные деньги значительны, но Диллинджер сейчас далеко не беден...
Пикет перестал улыбаться.
– Если вы предполагаете, что мой клиент, мистер Диллинджер, в этот момент находится в опасности, то это вряд ли можно считать новостью. Каждый страж закона в стране охотится за ним. Но я вряд ли предам моего собственного клиента, мистер Геллер. И если вы обладаете сведениями о какой-либо опасности, грозящей ему, то я буду весьма признателен за подробности.
– Вы очень ловки. Я дам их вам.
– Вы мне льстите, мистер Геллер.
– Позвольте вам кое-что сказать. Пикет. Я ушел из полиции в частный бизнес, меня тошнило от того, что меня все время вовлекали в разного рода жульничество. Мне это совсем не нравилось, равно как не нравится сейчас играть роль жертвы, особенно когда дело касается убийства. Я не в восторге от таких дел, в чем бы они, черт побери, ни заключались.
– Мне кажется, вы говорили, что вы не оратор, мистер Геллер.
– Да, не оратор. Но тот, кто решил использовать меня в последнем деле, совершает большую ошибку – я выдерну ковер из-под его ног. Уловили?
– Не понимаю, о чем идет речь.
– Вы знаете Анну Сейдж?
– Боюсь, что нет.
– Мартина Зарковича?
– Мне знакомо это имя.
– Полли Гамильтон? Джимми Лоуренса?
– Нет... нет.
– Понимаю. Вы намерены играть в остроумного и невинного. Прекрасно. И бродячий торговец, который пришел ко мне, просто воспользовался вашим именем.
Пикет встал, выглянул в окно, вниз на Сити-Холл, потом прошелся вокруг своего стола и присел на его краешек. С терпеливой улыбкой провел по своим волосам цвета перца с солью и сказал:
– Мистер Геллер, я фигура общественной значимости. И тот факт, что кто-то явился в ваш офис и назвал имя Пикета, не делает Пикета частью
Действительно, довод звучал весьма убедительно, и я постарался, чтобы этого не было заметно по моему лицу.
Но он все-таки уловил.
– Допускаю, что мог назвать ваше имя, как ценного расследователя, нескольким людям, которые, в свою очередь, могли передать его этому парню Говарду. Да, припоминаю, что действительно
Теперь он зашел слишком далеко, я понял, что он фальшивит.
Я сказал:
– Почему вы не сказали, что происходит в действительности? Может, мне удалось бы подыграть вам. А теперь я способен взорвать все дело.
Сложив руки на животе, обтянутом жилетом, он спросил:
– Какое дело? Я встал.
– Подумайте об этом, Луи.
– О чем?
Я уже направлялся к двери, когда он окликнул:
– Всегда рад видеть вас, мистер Геллер. Заходите в любое время.
Секретарша в приемной подарила мне ледяной взгляд, и я вышел из офиса, размышляя, должен ли я поговорить об этом с капитаном Стеги, или, может быть, попытаться выложить все Коули, ему, наверное, будет интересно выслушать мой рассказ. Пурвина хотелось избежать любой ценой, уж слишком рьяно он рвался убить Диллинджера.
После прохладного комфорта в офисе Пикета лифт показался мне невыносимо душным. К тому же от лифтера тоже пахло не очень приятно.
Выйдя на улицу, я снял пиджак невзирая на то, что это была чопорная Ла-Саль, и перебросил его через плечо
В этот момент два здоровенных парня в костюмах и при галстуках подошли ко мне, улыбаясь, будто встретили самого Форда. Оба приветливо кивнули.
Один из них сказал:
– Мистер Нитти хотел бы встретиться с вами. Пройдемте. О'кей, Геллер?
13
Идти пришлось совсем недалеко – до ресторана «Капри» на Норд-Кларк-стрит. Всего лишь один квартал. Как и офис Пикета, «Капри» находился близко от Сити-Холла, где действительно обитали деньги и власть. Его большой, в клубах дыма, обеденный зал – стены отделаны панелями из необработанного дуба, диваны-кабинки обтянуты коричневой кожей – был заполнен только мужчинами: судьями, официальными лицами города, адвокатами, театральной публикой. Некоторые из них уже изрядно нагрузились: в ближайшей кабинке Джейк Эрви изображал, как он жует ухо Пэту Нэшу, в то время как Нэш был поглощен прожевыванием своей солонины с капустой. Мне показалось, что я видел Руди Валли, сидящего спиной за столом в дальнем левом углу, болтающего за бифштексами и отбивными с несколькими мужчинами, которые были, как мне показалось, театральными агентами и продюсерами.
Но я не видел Фрэнка Нитти, хотя всем известно, что он владеет «Капри» и держит здесь свой двор.
