– Дядя Стив, встаньте, пожалуйста, как мама говорит, – не утерпела и Мария, и Стивен неохотно подчинился.
Лаки дважды щелкнула затвором и опустила фотоаппарат.
– Достаточно на сегодня, – сказала она. – А теперь отправляемся веселиться.
– Слушай, я не перестаралась, а? – спросила Лин, чуть не впервые в жизни чувствуя себя неуверенно.
– Ты выглядишь очень аппетитно, – отозвался Макс, помогая ей сесть в свой алый «Мазерати».
– Нет, все-таки это, пожалуй, чересчур… – Лин с сомнением покачала головой. Она искренне жалела, что вместо длинного и узкого черного платья от Версачи надела наряд от Бетси Джонсон шокирующего конфетно-розового цвета.
– Да что ты, Лин, напротив! Все как тебя увидят, так сразу грохнутся на задницы и останутся сидеть с раскрытыми ртами.
– Ты думаешь?
Макс усмехнулся.
– Уверен, – ответил он, украдкой бросая на Лин быстрый взгляд. Сам он считал, что Лин, пожалуй, действительно немного переборщила: розовый цвет ей не шел, к тому же для ее фигуры платье было чересчур пышным – с кружевами, с рукавами «фонариком»и косой юбкой, укороченной спереди и слишком длинной сзади.
В этом платье Лин была похожа на подружку невесты, и Макс невольно подумал, что сегодня ей изменило чувство меры. Впрочем, вполне возможно, что со вкусом было плохо не у Лин, а у самой Бетси Джонсон. Так получилось, что Макс ни разу не видел ее ни по телевизору, ни на презентациях, и старушка Бет представлялась ему в виде толстой негритянки в чепчике и очках, которая с полным ртом булавок и огромными портновскими ножницами в руках кроит из нежно-розового шифона нечто романтически- возвышенное, как многоярусный свадебный торт.
Но высказывать свои соображения вслух Макс не стал. Для этого он слишком хорошо знал женщин.
– А можно мне кому-нибудь рассказать, что я буду сниматься с самим Чарли Долларом? – спросила Лин, доставая коробочку с блеском для губ и разворачивая зеркальце заднего вида таким образом, чтобы ей было удобнее смотреться в него.
– Ни в коем случае. – Макс вернул зеркало в исходное положение. – Никогда никому ничего не рассказывай до тех пор, пока у тебя на руках не будет подписанного контракта.
– Понятно. – Лин обмакнула в коробочку палец и, оттопырив губы, принялась накладывать на них перламутровый блеск.
– Не понимаю, зачем тебе это? – Макс пожал плечами. – Все и так отлично знают, кто ты такая. Этот год – год супермоделей, а ты, крошка, одна из них!
Лин довольно улыбнулась.
– Что верно – то верно.
– Кстати, я разговаривал с Чарли перед отлетом, – сказал Макс, выруливая со стоянки.
– Правда? – небрежно промолвила Лин. – Ну и что? Он упоминал обо мне?
– Он считает, что ты просто очаровательна.
– Очаровательна, вот как? – Лин снова улыбнулась.
– Между прочим, Чарли не упоминал, что у него есть подружка? – осведомился Макс.
– Вообще-то, он бубнил что-то насчет того, что, дескать, прогонит ее пинками, а меня возьмет на ее место.
– Не думаю, чтобы он действительно так поступил, – сказал Макс, на мгновение представив себе, какие заголовки появятся в «желтой прессе». – Далия – очень крутая леди, причем она действительно леди и нисколько не напоминает тех юных прелестниц, которых Чарли время от времени таскает к себе в постель.
– А кто она, эта Далия? – с любопытством спросила Лин.
– Далия Саммерс – актриса, и актриса серьезная и очень талантливая. Они с Чарли встречаются вот уже несколько лет: то сходятся, то расходятся, но в основном держатся вместе.
У них, кстати, есть двухлетний сын Спорт.
– Это… его настоящее имя?
– Ну да. Чарли сам его выбрал.
– Поня-ятно, – разочарованно протянула Лин. – Впрочем, – добавила она поспешно, – как ты понимаешь, я ведь не собиралась замуж за Чарли.
Макс усмехнулся.
– Рад это слышать, дорогая, поскольку у меня правило: я не имею дела с замужними женщинами. Так что если б ты была чьей-то женой, нам бы с тобой не пришлось переспать.
– А с чего ты решил, что сегодня вечером ты со мной переспишь? – тут же спросила Лин, дразня его лукавым взглядом из-под полуопущенных ресниц.
– Все очень просто, Лин. Ты слишком похожа на меня. Мы оба с тобой – хищники, оба получаем удовольствие от охоты, в конце которой нас ждет пиршество. Пиршество плоти и ощущений.
– Ты так считаешь?