– Да, но…
– Никаких «но», – перебила Лаки. – Будь добра, Винни, сделай что-нибудь со своим воображением. На мой взгляд, оно у тебя слишком живое и может завести не туда. Если тебе так уж неймется, лучше напиши пару новых песен.
На этом разговор закончился. Положив трубку, Лаки достала из ящика стола конспект речи, которую собиралась произнести сегодня. Некоторое время она просматривала свои записи, потом – изменив одно-два слова – отложила бумаги в сторону и удовлетворенно вздохнула. Лаки была уверена, что ее сообщение произведет эффект разорвавшейся бомбы.
Но в конце концов, разве всю свою жизнь она занималась не тем, что устраивала сюрприз за сюрпризом?
Глава 3
– Отлично! Невероятно! Чудесно! Еще! Губы, покажи мне губы! О, эти соблазнительные губки!
Отлично, крошка!.. – ворковал Фредо Карбонадо, возясь с фотоаппаратом, и его блестящие, похожие на маслины итальянские глаза источали похоть высшей пробы. – Я просто балдею от этих губ, Бриджит. Тащусь! Отлично! Потрясающе!
Бриджит чувственно вытянулась, подставляя объективам свое роскошное тело. Она была блондинкой с округлыми формами, которые, как сказал однажды Фредо, способны были довести до оргазма даже деревянный комод. Большие голубые глаза, чистая, словно светящаяся изнутри кожа нежного персикового цвета, длинные темные ресницы и полные, слегка надутые губы безупречной формы придавали Бриджит немного детский и вместе с тем дьявольски соблазнительный облик, благодаря которому она и стала популярной фотомоделью.
– Прекрати, Фредо! – оборвала она фотографа. – Сколько раз я тебе говорила, что не желаю слышать ничего подобного. Оставь свои присказки для какой-нибудь наивной дурочки, я на это не клюну.
Фредо нахмурился. Он никак не мог понять, почему Бриджит ведет себя не так, как все остальные модели, которых ему удавалось уложить к себе в постель без особого труда.
– Почему ты такая злючка, Бриджит? – разочарованно спросил он, на мгновение отрываясь от фотоаппарата, чтобы состроить подходящее к случаю лицо.
– Я не злючка, – холодно ответила девушка. – Просто я говорю правду, а это не всем нравится.
– Нет, ты точно за что-то на меня злишься, сказал Фредо и ухмыльнулся. – А раз так, значит, ты и есть злючка. Злопамятная маленькая злючка.
– Спасибо, милый, – едко бросила Бриджит.
– Нет, правда, – продолжал итальянец. – Вот ты на меня сердишься, а между тем я один знаю, чего тебе больше всего не хватает.
– И что же это?
– Мужчины! – с триумфом выпалил Фредо, и Бриджит презрительно фыркнула.
– Ха-ха! – громко сказала она, принимая новую соблазнительную позу. – С чего ты решил, что меня интересуют именно мужчины?
Может быть, я давно открыла для себя чарующий мир женской любви?
– Аллилуйя! – воскликнула Фанни, чернокожая гримерша Бриджит, и выступила вперед. – Наконец-то свершилось! Я готова, Бригги. Скажи только словечко, и я готова!
Бриджит хихикнула.
– Я пошутила, Фанни.
– Я знаю, увы… – Фанни наклонилась к ней, чтобы пройтись по губам Бриджит тонкой собольей кисточкой. – И мне тебя ужасно жаль. Честное благородное слово – жаль! Ты просто не представляешь себе, сколько ты теряешь! Настоящее удовольствие женщине может доставить только другая женщина.
– Включи-ка лучше музыку, – попросила Бриджит. – Мне очень нравится Монтелл Джордан.
– А кому он не нравится? – откликнулась Фанни, включая проигрыватель компакт-дисков. – Если я когда-нибудь и решу стать натуралкой, то только из-за такого мужчины, как он.
– А если когда-нибудь я решу сменить ориентацию, – пошутила Бриджит, – то я сделаю это только ради такой женщины, как Джессика Ланж. На днях я видела Джессику на ее бенефисе – у нее просто безумная сексуальная аура! На мой взгляд, она что-то вроде Элвиса, только в женском обличье.
– Лесбиянки всех стран, внимание, грядет что-то важное! – завопил из своего угла Мастере, парикмахер Бриджит.
– А ну брысь! – шутливо прикрикнула на него Бриджит. Но на самом деле она нисколько не сердилась – ей очень нравилось то товарищество, которое возникало в студии во время каждой съемки. И Фанни, и Мастере с его дурацким оранжевым комбинезоном и апельсинового цвета волосами, и даже Фредо – эти люди были ее семьей. И другой у Бриджит на данный момент не было.
Фредо, правда, стоял несколько особняком.
Он действительно был фотографом высокого класса со всеми вытекающими отсюда последствиями, и это было как раз одной из причин, почему Бриджит ни разу не задумалась о том, чтобы поддаться его несколько сомнительным чарам.
Фредо мог заполучить в свою постель практически любую фотомодель, как бы знаменита она ни была, и вовсю этим пользовался. Его любовь всегда начиналась очень бурно, но отличалась весьма скоротечным характером, поэтому список его побед мог сделать честь любому донжуану.
Впрочем, Фредо и был настоящим, беспринципным донжуаном, и Бриджит твердо решила, что никогда не будет иметь с ним никаких дел, если только на нее не нападет какой-нибудь внезапный каприз.
