Слабый, трусливый и жестокий Риарио не был подходящим женихом для такой невесты. Он являлся одним из главных зачинщиков заговора против Медичи в 1478 году, жертвой которого стал Джулиано, тогда как его брату Лоренцо Великолепному удалось спастись. Считается, что основным мотивом, побуждавшим Риарио к действию, был тот факт, что он никогда не чувствовал себя в безопасности в Имоле, пока Медичи оставались у власти во Флоренции. И эта неудачная попытка ни в коей мере не удовлетворила его. Участие в этом заговоре стоило ему жизни, ибо Лоренцо, один из самых мстительных государей Ренессанса, впоследствии стал его беспощадным и непримиримым врагом.
В 1480 году после смерти Пино дельи Орделаффи, правителя, в городе Форли происходили ожесточенные столкновения между различными группировками, что позволило Сиксту IV овладеть этим городом и присоединить его к Имоле в рамках викариата Риарио. Жители этих двух городов были весьма довольны тем, что достались в руки столь выдающемуся викарию, и особенно после того, как Риарио, имевший доступ к казне Св. Петра, отменил некоторые налоги и подыскал должности в Риме для своих новых подданных.
Жители с нетерпением ожидали приезда викария и его жены. В июне 1481 года, за неделю до их прибытия, в город стекалось множество слуг и тяжело груженных мулов. Накануне их приезда в Палаццо Рубблико в Имоле случился пожар, но астрологи сумели их успокоить благоприятными предсказаниями. Из окон дворца раздавали конфеты и сладкие пироги. В ходе театрализованного представления был взят приступом деревянный замок, что символизировало взятие турками Отранто. Были организованы и другие подобные развлечения. Но более всего подданных впечатляло богатство их нового правителя. Им дали увидеть credenza, посудную кладовую, наполненную великолепными золотыми и серебряными кубками и прочей утварью, которая сменялась каждый день в течение недели и оценивалась в 100 тысяч дукатов. Едва ли меньшее впечатление производили наряды Катарины и ее дам.
Риарио, понимая, что многие считают его узурпатором, по возможности избегал появляться на публике и почти не выходил из дворца; это не прибавляло ему популярности. Даже в Имоле, несмотря на то что он расходовал собственные средства на мощение улиц и обустройство города, он вызывал почти такую же неприязнь, как и в Форли. По-видимому, он тиранил также и свою жену, которой он наотрез отказался позволить съездить в Милан. Судя по описанию миланского посланника, прибывшего в Форли с официальным приглашением, Катарина была «прекрасна, склонна к расточительной роскоши и имела множество драгоценностей». Он пишет, что, по ее словам, «граф сам не желает ехать, и не намерен отпускать ее». В тот же год в Форли заговорщики пытались убить графа и графиню, чтобы вернуть к власти род Орделаффи. После всех уступок, на которые пошли супруги для своих подданных, им пришлось испытать горькое разочарование. Жители Романьи, сколь бы тяжелым ни было их прежнее положение, всегда сохраняли некоторые симпатии к своим старым правящим династиям. Но вскоре стало очевидно, что инициатором заговора был Лоренцо Медичи. Семье Риарио пришлось усилить охрану. Осенью Джироламо вернулся в Рим, тогда как Катарина отправилась в Имолу, где она чувствовала себя в большей безопасности.
В этой ситуации Джироламо обнаружил самые дурные свойства своего характера. Будучи гонфалоньером Церкви, который должен был возглавить армию Папы Римского против наступающих неаполитанцев, он проводил время за игрой в кости у алтарей Св. Иоанна Латеранского или же, усевшись в ризнице верхом на сундуке с драгоценностями, проигрывал огромные суммы, предназначавшиеся для выплаты жалованья войскам. Это Роберто Малатеста разбил врага в битве при Кампо Морто, в то время как Джироламо, трус по своей натуре, прятался в обозе. Папа оказал Малатеста уважение, достойное его заслуг, поспешив к его смертному одру со святыми дарами, хотя и прибыл уже слишком поздно.
Но еще до того, как военачальник испустил дух, Сикст IV послал Джироламо захватить его город Римини. Флоренция, однако, встала на защиту юного Пандульфо, нарушив, таким образом, планы ненавистного Риарио. Нет ничего удивительного в том, что при таких обстоятельствах возник слух о том, что Джироламо отравил Малатеста.
В 1483 году Джироламо вновь оказался в Риме по особому распоряжению стареющего Папы, которому потребовался человек, на которого он мог бы положиться. На самом деле необходимость в такого рода помощнике, которую ощущали многие римские папы, окруженные интригами и врагами как в самом Ватикане, так и за его пределами, во многом объясняет и оправдывает положение «папских племянников». Риарио и особенно его жена обрадовались этому поводу покинуть Форли, где лишь недавно был раскрыт новый, весьма разветвленный заговор, организованный Орделаффи. Это служит еще одним доказательством того, что собственная непопулярность четы Риарио поставила их в весьма сложное положение: опасаясь налечь на себя всеобщее осуждение в случае казни виновных, они все же могли позволить им избежать наказания. Поэтому Джироламо и Катарина направились в Рим, приказав своему управляющему произвести необходимые следственные действия, избегая по возможности чрезмерной жестокости.
На следующий год после их переезда в Рим Сикст IV умер; разочарование от условий мира в Баньоло ускорило его смерть. Именно тогда Катарина проявила все те качества, которые прославят ее на многие века. Она решила захватить замок Св. Ангела в Риме, поклявшись, что не уступит его никому, кроме нового Папы. Когда она проезжала по улицам верхом, римляне увидели в ней достойную дочь династии Сфорца и приветствовали ее криками: «Герцогиня, герцогиня!» Заявив о намерении оборонять замок для своего мужа, она вошла в него 14 августа 1484 года. Черратини, описывая ее в тот день, говорит о ее мудрости и решительности, о ее высоком росте, крепком телосложении и о красоте ее лица. Она была немногословна. На ней было платье из зеленого сатина со шлейфом длиной в два ярда, широкий плащ из черного бархата во французском стиле и мужской ремень с кошельком, наполненным золотыми дукатами. На боку у нее была кривая сабля с гравированным клинком. «Она внушала страх воинам, конным или пешим, ибо с оружием в руках она была сильна и жестока».
Толпа выплеснула свою ненависть к Риарио, разграбив его дворец (на сей раз Корсини), в котором вскоре предстояло поселиться Цезарю Борджиа. Получив значительную компенсацию от кардиналов, Риарио покинул Рим и сложил с себя полномочия командующего армией. Однако гораздо сложнее было заставить его жену сдать замок. Она была беременна и чувствовала себя не вполне здоровой, поэтому, когда коллегия кардиналов явилась к ней вместе с ее дядей Асканио и сообщила ей, что если она не уступит, то кардиналы не станут выполнять условия их соглашения с ее мужем, Катарина, наконец, согласилась с их требованиями.
Новый Папа Иннокентий VIII подтвердил права Риарио на викариат, прежде всего благодаря поддержке Джулиано делла Ровере, кардинала церкви Сан-Пьетро-ин-винколе, имевшего огромное влияние в Ватикане. Но существовала и определенная угроза. Маддалена Медичи, дочь Лоренцо, вышла замуж за сына римского понтифика, прозванного за свой карликовый рост Франческетто. Лоренцо был бы рад воспользоваться этим шансом, чтобы вытеснить Риарио из его викариата и передать его Чибо или же самому Папе. Заговоры против него уже не раз подготавливались во владениях Флоренции, где его враги находили безопасное и удобное убежище.
Поскольку Риарио уже не имел доступа к папской сокровищнице, ему пришлось вновь вводить некогда отмененные им подати. Его искренняя речь перед Советом Форли, в которой он заявил, что пока был богат, то щедро одаривал своих подданных, но теперь, когда его доходы иссякли, они сами должны прийти к нему на помощь, была воспринята с пониманием, и поначалу жители не высказывали никакого неудовольствия по этому поводу. Расточительность редко вызывает возмущение в народе, и менее всего это было свойственно эпохе Ренессанса. Но поборы быстро росли по мере увеличения затрат, а вместе с ними росло и недовольство.
Катарина приобретала все большее и большее влияние, оттесняя на задний план своего недалекого супруга. Она отправилась в Милан, надеясь заручиться там поддержкой, однако ей пришлось почти сразу же возвратиться обратно, чтобы ухаживать за тяжело заболевшим Джироламо. История о том, как она, при содействии Кодронки, путем обмана (ибо это представляется именно обманом) завладела замком Равальдино в Форли, и после того как комендант крепости был убит, на его место она назначила Томазо Фео, проведя всю ночь в седле, — эта история достойна женщин из прежних поколений Сфорца, достойна женщины, которая будет сравнивать себя с Цезарем Борджиа. Оттуда она вместе с Кодронки поскакала прямиком в Имолу, а на следующий день у нее родился ребенок.
Несколькими днями позже Катарина помчалась обратно в Форли; оттуда пришло известие о новом и
