круглощекий толстяк в брезентовой ветровке. Окинув Наткета взглядом полным сомнений, он вынес вердикт:
– Ты же не почтальон!
– Э… Ну да, – согласился Наткет.
– Думаешь, провел меня?! Ха!
Гаспар отскочил и захлопнул дверь. Наткет так и остался стоять с раскрытым ртом. Ничего себе! Он прислушался – из-за двери доносилось сиплое дыхание.
– Эй! – он снова постучался.
– Что надо? Вот сейчас я заряжаю ружье, слышишь как щелкает затвор?
Гаспар поскреб ногтями но дверному косяку – звук был совсем не ружейный.
– Если через минуту ты будешь здесь – пеняй на себя.
Параноик какой-то…
– Я привез письмо от Корнелия Базвиля, – напомнил Наткет.
– Так я поверил! Проваливай и передай своим зеленым приятелям, что Густав Гаспар будет стоять до конца.
Зеленым приятелям? Опять его приняли за гринписовца? Намечалась нездоровая тенденция. Наткет оглядел себя, выискивая признаки зеленых, но поскольку не знал, в чем эти признаки выражаются, ничего так и не нашел. Хотя… Помнится, он пожертвовал небольшую сумму в фонд защиты попугаев какапо. Исключительно из симпатии к забавным птицам. Неужели, невинное на первый взгляд деяние отпечаталось на лице?
– Это ошибка, – поспешил он успокоить Гаспара. – Я старый знакомый Корнелия… а к «Гринпису» не имею никакого отношения.
Он не представлял, чем зеленые могли насолить еще и Гаспару, но решил с ними больше не связываться. Себе дороже.
– Причем здесь «Гринпис»? – удивился Гаспар.
– Понятия не имею. Это же вы сказали про «зеленых приятелей».
Гаспар снова приоткрыл дверь.
– Старый знакомый, говоришь? Молод ты для старого знакомого. Из Города что ли?
– Да. Мы работали вместе, – сказал Наткет. – На киностудии.
– Уфф, – Гаспар шумно выдохнул и вышел на улицу. – А я уж было подумал… Прошу прощения, но сам понимаешь – времена сейчас тяжелые. Осторожность – прежде всего.
– Да, понимаю, – вздохнул Наткет. Он протянул Гаспару письмо. – Вот… Немного помялось…
Гаспар забрал конверт и разгладил на коленке.
– Я заметил, – сказал он. – Почтальон из тебя совсем никудышный…
– Так я и не почтальон!
– Угу, – согласился Гаспар. Он оглядел его сверху вниз, так старательно, точно что-то искал. Наткету стало неловко от столь пристального внимания. И кроме того показалось, что он уже не раз встречался с этим Густавом Гаспаром, хотя и не мог вспомнить где и когда. Словно часть воспоминаний спрятали в черной коробке. Взгляд Гаспара уткнулся в его кроссовки.
– О!.. Погоди, а я про тебя слышал! Корнелий писал ты его ученик, так?
– Ученик?! – изумился Наткет.
Какой еще ученик? Они работали вместе, это да, но чтобы Корнелий его чему-то учил… Разве что, пунктуальности и тому, что можно заставить работать самую невероятную штуку. В обоих случаях он не добился результатов.
– Точно, точно, – сказал Гаспар. – Он прям так и писал: «работаю с талантливым молодым человеком. Перспективный». Ты и есть тот перспективный молодой человек?
– Ну, наверное, – Наткет пожал плечами. Вот и дождался похвалы… Стало тоскливо.
– И как дела у моего приятеля? – спросил Гаспар, теребя конверт. Ему не терпелось открыть письмо, но сделать это в присутствии Наткета он не решался.
Наткет вдруг сообразил, что на самом деле оттягивает разговор. Но, в конце концов, ему придется сказать печальные вести, так сколько можно себя изводить?
– К сожалению… – он замялся, но собравшись силами выпалил. – Он умер.
Гаспар дернулся, как от пощечины. Очки на носу подпрыгнули.
– Как?
– Не знаю… Не могу сказать точно. Сначала думали, что отказало сердце, а потом в крови нашли яд тропической змеи…
– Проклятье, – прошептал Гаспар. И как-то разом, незаметно, он осунулся и помрачнел. Чтобы стоять твердо, астроному пришлось опереться о стену. – А он был на восемь лет младше меня. Когда?
Он требовательно посмотрел на Наткета.
– В четверг, – ответил тот.
– Значит, перешли в атаку? – пробормотал Гаспар. – Или заметают следы? Кто это сделал?
– Не знаю… Ведется следствие.
– Много они найдут! – горько заметил Гаспар. – Не надейся – что-что, а следы они заметать умеют… Значит, Корнелия отравили змеиным ядом? Они неоригинальны.
– Кто они?
Гаспар отмахнулся.
– Если не знаешь – даже не думай. Все равно не поймешь, да и вообще, не твое это дело.
Наткет так и замер с раскрытым ртом. Подобного хамства он не ожидал. Вот и благодарность: привез письмо – хорошо, а теперь, мальчик, иди погуляй, остальное не твоего ума дело. Понятно, почему Николь не хотела видиться с Гаспаром.
– Знаете, – холодно сказал он. – Корнелий был моим другом, и если вы думаете, что его смерть меня не касается…
Гаспар едко усмехнулся.
– Прости, без обид. Корнелий был и моим другом. Но я серьезно: не стоит тебе в это лезть. Ты сделал доброе дело, – он махнул конвертом. – Считай, долг перед Корнелием выполнил. А дальше… Это не твоя война.
Война? Наткет прикусил уголок губы, переминаясь с ноги на ногу.
– Я знаю, кто в этом замешан, – сказал он.
– Неужели? – заинтересовался Гаспар. – И кто же?
– Так я и сказал! – Наткет выпрямился, расправил плечи. – Играем по-честному – информация на информацию?
За спиной Гаспара раздались шаги, и из полумрака появилась встрепанная со сна Рэнди. Одна щека у нее была красной, а жесткие волосы топорщились во все стороны, словно ночь она провела в сильнейшем электрическом поле. Увидев Наткета, Рэнди удивилась, но не более чем на секунду.
– Привет, – она зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони.
Вот уж кого не ожидал здесь увидеть. Хотя, чему удивляться? Ее марсианомания и ракета Густава Гаспара – встреча была неизбежной.
– Здравствуй…
– Вы знакомы?!
– Вместе ехали в автобусе, – объяснила Рэнди. – А что-то случилось?
– Да так… – протянул Гаспар. – Ничего особенного.
Склонив голову, он посмотрел на Наткета поверх очков. Брови его выгнулись, по лбу точно приливные волны прокатились морщины. Он кивнул на девушку, давая понять, что сейчас не время продолжать разговор. Наткет незаметно подмигнул в ответ. То есть он думал, что незаметно – Рэнди увидела, вздрогнула, но промолчала.
– Это ваша ракета за маяком? – спросил Наткет.
– Ага, – кивнул Гаспар.
– Правда, красивая? – сказала Рэнди. – Это потому, что настоящая. Запомните, вам в кино пригодится – все самое красивое и самое страшное потому такое, что настоящее…
