— Да. Когда вернусь, не знаю.
— Что-то случилось?
— Ничего.
Вагран ждал, укрытый в тени растущих между домами деревьев. Поманил Магвера пальцем.
Случилось что-то скверное. Они никогда не планировали встреч в Даборе, а если случайно и встречались в городе, то расходились молча. Так учил Острый. Магвер примерно знал, где живут его друзья, но чтобы отыскать их дома, ему потребовалось бы много времени. Ну и никогда б он не сделал этого без приказа. Значит, Ваграна прислал Острый. Что-то случилось, и Магвер не сомневался, что это как-то связано с поимкой скорняка.
— В чем дело?
— Встретимся у камня, — шепнул Вагран. — В обычное время.
— Что такое?
— Не знаю. — Вагран растерянно покрутил головой. — Сегодня перед обедом Острый вызвал меня через посланца. А потом велел отыскать вас всех и созвать на вечер. Произошло что-то страшное.
— Что?
— Острый сказал только, что… — Вагран понизил голос. — Что кто-то предал, кто-то этого оленника выдал. И Острый знает, что это кто-то из другой группы. Вот я и думаю, он быстро собирает нас, чтобы того прикончить и решить, как быть дальше. Это все, что я могу сказать.
— Ладно. Ты уже всех вызвал?
— Позма еще нет. Но я знаю, где он сидит. — Вагран усмехнулся. — Девка у него есть, чернявая. Когда-то он трепался, что может ее одолжить на время. Помнишь?
— Да.
— Ну так я пошел.
— Ладно.
Вагран повернулся и быстро двинулся в сторону Северного Квартала. Магвер смотрел вслед, потом, низко опустив голову, вошел в дом. Предатель. Надо же! Получается, что и Острый может ошибиться и взять в дело человека недостойного.
— Уже возвращаешься? — удивилась Горада. Юбка обтягивала ее бедра, рубаха напружинилась на грудях.
— Возвращаюсь. Но сразу же уйду.
9. ПРЕДАТЕЛЬ
Магвер миновал три дубочка, прошел вдоль грязного канала и наконец очутился за пределами Даборы. Здесь город почти сходился с лесом. Двадцатилетнему молодняку предстояло жить еще вторые двадцать лет. Потом на него снова набросятся оравы лесорубов, смоляков, плотников, станут валить деревья, выковыривать камни, сдирать мох. Земли между Нижней Рекой, Холмами Поятты и южными болотами принадлежали Горчему и были заселены холопами бана. Много веков назад эти земли поделили на три большие части, каждая из которых кормила крепость по два десятилетия. Потом холопы перебирались на новое жилье, забирая с собой все ценные инструменты, перегоняя скот.
Магвер направлялся к одной из таких опустевших деревушек, укрытой между невысокими холмами. Они часто здесь собирались на совет.
В темнеющей в вечернем сумраке чаще мелькнул белый камень. Магвер свернул около него, вошел в молодой березняк. Как обычно, из тьмы неожиданно выглянул дом. Магвер, разводя руками ветви, пошел вдоль стены и остановился на улочке, некогда пересекавшей поселение.
Темно и пусто.
Исход людей пережили только три дома — бревенчатые срубы, которые могли позволить себе лишь самые богатые. Те, что победнее, плели стены домов из ивы. От таких хижин остались лишь толстые балки рам, кое-где оплетенные заплесневевшим ивняком, словно скелет, Обтянутый лоскутьями кожи. Заросшие кустами и травой, опутанные вьюнком и паутиной, они походили на живые растения. Лес быстро осваивал людские жилища. Но люди еще вернутся, как возвращались всегда.
Магвер подошел к большому, обнесенному срубом колодцу. Свистнул. Кусты зашевелились, из них вынырнули три темные фигуры. Острый, Вагран и Позм.
— Нет еще Крогга, — скорее отметил, нежели спросил Магвер.
— Да, — кивнул Острый. — Отойдем.
Все четверо скрылись в кустах.
Вскоре пришел Крогг. Теперь все были в сборе.
Острый — один из Шепчущих. Учитель. Убийца.
Позм. Кортау Оге, из благородных хозяев Верхних Земель. Самый давний ученик Острого.
Вагран. Вольный, из бедного клана лесорубов. Самый молодой.
Крогг. О нем они знали мало, кроме, может, того, что он жил в лесу, скрываясь от бановых палачей.
И он, Магвер, земледелец из вольной, хоть и небогатой семьи.
Всех их в свое время собрал воедино Острый. С тех пор прошло почти два года.
— Кто пойдет? — спросил Позм.
Острый в ответ покачал головой:
— Сегодня мы охраны не выставляем. Мне нужны вы все.
Они удивленно молчали. Обычно во время встреч один из них залезал на дерево, чтобы наблюдать за округой. Правда, в эту часть леса мало кто забредал ночью, но осторожность не помешает.
— Вы знаете, что произошло в городе. Созывая вас, я сказал, что знаю, кто предал. И что мы должны покарать предателя. Но я немного обманул вас, друзья, — простите мне эту ложь.
Острый понизил голос, прошелся взглядом по лицам четырех парней.
— Предатель — один из вас.
Магвер икнул от изумления. Кто? О Земля, кто из них?
Неужели молодой растрепанный Вагран? Неужели Позм? Молчаливый, угрюмый, никогда не произносивший больше трех слов кряду, ловкий и сильный лучник. Он?! Или Крогг? Ведь уже много крови стекло по его руке, уже бился он с бановыми людьми. У него меткий глаз и твердая рука. Неужели он?
Кто?
И теперь Магвер глядел на них так же, как они глядели на него и друг на друга, словно искали вдруг расцветшее на лбу пятно, которое пометит предателя.
Острый стоял неподвижно. О Земля, пусть скажет, что это чудовищная шутка, что он солгал, что хотел только проверить, как они примут такие слова. Пусть скажет, о Земля…
— Кто? — Это голос Ваграна.
Рука Острого поднялась так быстро, что он увидел лишь направленный на себя палец.
— Ты, Магвер.
Уже совсем стемнело. Звезды скрылись за облаками, мгла затянула луну, во тьме мерцали лишь точечки факелов, торчащих на валах далекой Даборы.
Тропинка извивалась между деревьями, узкая и обманчивая, но ветви, казалось, уклонялись и указывали Дорону путь.
Ольгомар должен был выйти на следующий день. Перед тем как покинуть земли предков, он хотел поклониться Птичьему Камню. Конечно, Ольгомара впустили бы в Круг — перед Листом отворялись все запоры, но Ольгомар не верил в силу Круга. Зато доверял могуществу трех птиц города, проявляющемуся в мощи бана. И именно у Птичьего Камня он хотел попрощаться с Дороном.
Ночь обещала быть теплой. Слишком долго он разговаривал с Салотом и, вероятно, Ольгомар уже ждет у Камня. Тропинка явно расширялась, ее пересекали две другие лесные стежки, неожиданно между деревьями блеснули белые камни, выглянула из мрака заслоненная до того листвой грань Скалы Смертников. Сейчас тропинка вела вдоль скалы, понемногу поднимаясь, извивалась между большими валунами и каменной стеной. Дорон шел в гору, зная, что вот-вот дойдет до самой вершины и оттуда уже сможет взглянуть на Камень.
И тут он услышал крик. Далекий, приглушенный, изломанный каменной стеной крик.
Стало больно. Стало ужасно больно, прямо-таки пригнуло к земле.
