пальцы, со стуком выронив его на пол.
— Мне стыдно! — выдавил он. — Я превращаюсь в зверя!
Я со смешком заметил на это:
— Лучше быть зверем, чем покойником. Подобрав лежавшие на полу излучатели, я сунул два из них за пояс, а последний взял на изготовку. Поурс был склонен к непредсказуемым действиям, и потому я ограничился тем, что дал ему палку Лоренса и один из ножей.
— Пойдем. Нам надо торопиться.
Поурс тупо посмотрел на меня, явно не понимая, о чем я говорю.
— Вперед! — приказал я.
Поурс покорно поплелся к двери…
Однако уйти нам не удалось.
Едва мы очутились в сумрачном коридорчике, прозвучал негромкий выстрел, и Поурс рухнул навзничь. Из расколотой головы брызнули мозги. Я тут же отпрыгнул в сторону и, прижавшись к стене, направил оружие на стрелявшего. Это был Ламю.
— А ну-ка, брось излучатель, — негромко велел мне террорист.
Я помотал головой и нажал на курок. Однако ожидаемого импульса не последовало.
— Ба-бах! — со смешком прокомментировал Ламю.
Швырнув неисправный излучатель в террориста, я выдернул из-за пояса второй, потом третий. Результат был тот же, а точнее — полное отсутствие оного.
— Они разряжены, Бонуэр.
Я ощутил усталость и опустил руку.
— Тогда стреляй. Чего ты ждешь?
— Ты спешишь умереть? — осведомился Ламю.
— Совсем наоборот.
— Вот и хорошо. Нам есть о чем поговорить.
Ламю давал мне шанс, следовало воспользоваться им. Я изобразил усмешку:
— Интересно — о чем?
— А хотя бы о том, кто ты есть на самом деле, Дип Бонуэр.
Признаться, этот вопрос занимал и меня.
Глава 20
То, что Ламю переиграл нас, не было случайностью или простым невезением. Он тщательно спланировал операцию. Достигнув тайника на десятом уровне первым, Ламю как следует вооружился, после чего привел в негодность остальные излучатели, причем сделал это таким образом, чтобы ничего нельзя было заподозрить. После этого ему оставалось только ждать. Террорист оказался неплохим психологом.
— Я все просчитал, Бонуэр. Никто не минует этого тайника. Психология человека проста, можно сказать — примитивна. Его не прельстишь малым, и в то же время он боится большого. Человека всегда влечет нечто среднее. Это как раз и есть среднее. И потому, можешь не сомневаться, все как один придут сюда. А мне останется лишь нажимать на курок.
Разглагольствуя подобным образом, террорист привел меня в свое убежище, расположенное так, что из него великолепно просматривался коридор, ведущий к тайнику, в то время как обнаружить самого наблюдателя было практически невозможно. Ламю недурно устроился здесь. У него были и вода, и энергетические таблетки, и, конечно, целый арсенал.
— Присаживайся, — предложил он, указывая мне на место у стены. Я послушно сел.
Ламю устроился поодаль с таким расчетом, чтобы видеть коридор и чтобы я никоим образом не мог дотянуться до него. Распечатав бутыль с водой, он отпил несколько глотков и перебросил ее мне, после чего с видимым удовольствием вытянул ноги.
— Болят, — пожаловался террорист, наблюдая за тем, как я пью. — А у тебя?
— Тоже, — признался я.
Ламю кивнул, словно давая понять, что ожидал именно такого ответа.
— Чертовы лестницы! — И тут же без всякого перехода: — Не пойму, как тебе удалось голыми руками справиться с Баасом!
— У меня был нож.
— Знаю. Версус объявил об этом. Но все равно — как?
Я пожал плечами. Признаться, я не задумывался над этим. Я должен был убить, и я убил. «Должен» определило все.
— Интересно, — пробормотал Ламю. — Чтобы прикончить такого громилу, нужно многое уметь. А что ты умеешь, Дип Бонуэр?
Я не нашел ничего лучшего, как вновь пожать плечами. Ламю задумчиво погладил рукоять излучателя. Тонкие черты его лица были почти одухотворены.
— На твоей совести два взрыва. Так?
— Да, — подтвердил я, не понимая, куда он клонит.
— Супермаркет в Ульдервилле и космолайнер с Белонны?
— Да.
Ламю усмехнулся:
— Врешь! Ты все врешь, Бонуэр! Но почему? Действительно — почему?
— Почему ты так решил?
— А потому, что оба этих взрыва устроил другой человек.
Я заставил себя выдавить смешок. Подозреваю, что в этот миг глаза мои воровато забегали.
— Кто же?
— Я!
Сказать по правде, я ожидал чего угодно, но только не такого признания. Во рту стало сухо, спина, напротив, покрылась тонкими бисеринками пота.
— Это сделал я, — повторил Ламю, — профессиональный террорист. Это моя специальность — убивать людей.
Я кашлянул, проталкивая внутрь комок.
— Ты не боишься признаться в этом?
— Нет. Кроме тебя никто об этом не узнает. Я вывел из строя сферокамеру в этой комнате.
— А электронные карты? Через них тоже можно подслушать.
— Звук идет через камеры. Через карту можно связаться лишь по желанию игрока. Я это проверил. Кроме того, мне нечего опасаться, даже если меня подслушают. Победитель получает амнистию за все, в том числе и за недоказанные преступления.
— Ты все продумал! — процедил я. — И с камерой, и с тайником!
— Я обязан все продумывать, — спокойно ответил Ламю. — В противном случае я проиграю.
— Но ты все равно угодил в тюрьму, — не без злорадства заметил я.
Брови террориста дернулись вверх, выражая полное безразличие.
— Случайность. Они искали другого, а вышли на меня. Я имел глупость запаниковать и оказал сопротивление. Я прикончил пятерых стражей, прежде чем у меня кончился боезапас. Потом мне намекнули, что я должен признать хотя бы один взрыв, иначе меня пристукнут при попытке к бегству. Я предпочел тюрьму смерти.
— Зачем ты это делаешь? — неожиданно для самого себя спросил я.
— Убиваю?
— Да.
— Глупый вопрос. — Пальцы Ламю продолжали нежно ласкать рукоять излучателя. — Я убиваю для того, чтобы они жили. В противном случае жизнь была бы слишком пресной.
