центральной площади столицы ровно в полдень состоится казнь государственного преступника. На казнь приглашаются все желающие насладиться предсмертными муками святотатца, покусившегося на святое — государственное имущество великой Лугонии.
Иван задрал голову вверх.
— Ребята, точно не скажу, но, если верить солнцу, уже полдень.
— Казнь, — обрадовался Палыч. — Интересно, какие казни практикуются в Лугонии?
— Маньяк, — вздохнул Иван.
— Зачем так, шеф? Я просто скучаю без работы!
— Угу. Привыкли руки к топорам… Палыч, я не твою садистскую душу тешить собираюсь.
— А чью?
— Ничью. Просто хочу посмотреть, что собой представляют государственные преступники Лугонии. Если они того же типа, что и Горалл, и за поклепом на них стоит орден, то можно будет смело наезжать на короля с требованием выметать отсюда Серую Мглу к чертовой матери.
— Так чего же мы ждем? — Варгул, подавая пример, пришпорил коня, и комиссия по правам человека помчалась в сторону центра города.
К моменту ее прибытия на центральной площади успела скопиться довольно приличная толпа, оживленно обсуждающая предстоящее шоу.
— Кого сегодня казнят?
— Девку какую-то.
— Гулящую?
— Как же, будут они такое добро переводить.
— Говорят, сам кардинал Серафисей к ним в бордель на огонек заглядывает.
— Тише, дурень! Тоже на костер захотел? Обычную воровку судят. Тебе же ясно сказано: на государственное имущество покусилась.
Команда императора, не слезая с лошадей, медленно пробиралась сквозь толпу и прислушивалась к разговорам.
— Государственное имущество… Что-то это мне напоминает, — пробормотал Иван.
— Что именно? — поинтересовался Варгул.
— Сравнительно недавно в том мире, откуда я сюда прибыл, гораздо безопаснее было залезть в карман к соседу, чем покуситься на государственное имущество. Если за первое преступление давали срок, то за второе, как правило, вышку.
— Какую вышку?
— Забавную такую. Обычно с нее свисает веревка с петлей, в которую засовывают шею преступника.
— Ишь, как мудрено у вас смертная казнь называется.
Пробившись в первые ряды зрителей, комиссия по правам человека смогла наконец рассмотреть прикованную к деревянному кресту преступницу, под которой мрачные личности в серых рясах уже раскладывали хворост.
— Слышь, братишка, а когда мы их будем мочить? — деловито спросил Эльвар, поглаживая рукоять меча.
— Ого! Ты орден Серой Мглы имеешь в виду?
— Конечно! Наверняка без этих сволочей здесь не обошлось. Ты посмотри на эту соплюшку. Какая из нее преступница?
— Брат, ты растешь в моих глазах. Однако без команды не дергаться. Пока мочить запрещаю.
В прикованной к кресту девице император сразу узнал Натку. Подпольщица действительно выглядела сопливой девчонкой. Вряд ли ей было больше семнадцати лет.
На помост рядом с приговоренной к смертной казни взобрался представительный господин, плечи которого прикрывал алый плащ паладина ордена Серой Мглы с искусно вышитым на нем белым крестом.
— Жители славного города Сакрема, — траурным голосом начал он свою речь, — с глубочайшим прискорбием вынужден вам сообщить, что в нашем королевстве опять появились расхитители государственной собственности!
Толпа глухо зароптала.
— Ну и ну… — покачал головой Иван. — Обрати внимание, Варгул, все чисто в этом королевстве. Мелкие расхитители государственной собственности есть, а инакомыслящих нет. Гениально. О подполье этот кадр не сказал ни слова.
— Может, еще скажет.
— Это вряд ли.
Воспользовавшись тем, что паладин в этот момент делал артистическую паузу для усиления эффекта, император громко крикнул:
— А что, собственно говоря, она украла? Нельзя ли поконкретнее?
Паладин нахмурил брови, окинул взглядом юношу и его команду, которая была прекрасна видна, так как на шоу прибыла верхом на своих лошадках чуфрской породы, пожевал губами и решил, что ответить стоит.
— Она вчера проникла на склады магистрата и выкрала оттуда краску, предназначенную для ремонтных работ городской управы.
— Страшное преступление, — укоризненно покачал головой Иван. — И много выкрала?
— Целых две банки!
— Я не крала! — в отчаянии громко крикнула девица. — Я купила ее у почтенного купца Расула…
— Заткнуть ей пасть! — рявкнул паладин.
Монахи тут же выполнили приказ, затолкав Натке в рот подол собственной юбки. Это они сделали напрасно. У мужиков при виде обнажившегося девичьего бедра взыграла кровь, а бабы взбеленились.
— Да что ж вы делаете-то, охальники?
— А еще монахи!
— Казнить казните, коли так приспичило, а зачем позорить?
Монахи растерянно переглянулись, выдернули подол юбки изо рта своей жертвы и начали рвать на себе рясы, чтоб соорудить из них более безопасный с моральной точки зрения кляп.
— А ну стоять! — рявкнул Иван. Монахи замерли. — Светлорожденный, — обратился юноша к Варгулу, — позволь от твоего имени провести беседу. Мне что-то говорит, что здесь пытаются заткнуть рот правде.
— Не разрешаю, а приказываю, — величественно сказал герой. — Приказываю провести не беседу, а полноценное расследование. Я уже второй раз за сегодняшний день слышу имя купца Расула. Это наводит на размышления.
— Вы кто такие? — напрягся паладин.
— Этот вопрос я тоже слышу не впервой. — Варгул играл великолепно. Вся его фигура излучала надменность и презрение. — Совсем недавно мне задали его на сакремском рынке, где мы вывели на чистую воду одного мерзавца, пытавшего оговорить почтенного купца Горалла. И, как выяснилось, накануне этот же подонок оговорил другого купца по имени Расул.
— Это которого вчера казнили? — ахнула толпа.
— Выходит, так, — пожал плечами «светлорожденный».
— Я, кажется, спросил, кто ты такой, — скрипнул зубами паладин.
Варгул сделал небрежный жест Ивану: дескать, разберись сам с этим недоумком, мне об него руки лень марать. Императору только того и было нужно. Покинув седло, юноша вышел в круг, буквально кожей ощущая сотни глаз, сопровождавших его до помоста.
— Попрошу к светлорожденному Эльвару обращаться на «вы», — жестко сказал император, оказавшись на трибуне.
— Почему? — враждебно спросил паладин.
— Потому что их двое: он и его чин. Перед тобой генеральный ревизор, возглавляющий комиссию по правам человека. Он имеет право вмешиваться в дела людей и защищать их права, если есть подозрение, что они нарушаются.
— Какие еще права? — зашипел паладин.
— Все слышали? — повернулся Иван к толпе. — Только что представитель ордена Серой Мглы недвусмысленно намекнул, что у вас нет никаких прав!
Ответом был взрыв негодования, исторгнутый сотнями луженых глоток.
— Я этого не говорил! — завопил паладин.
— Но ты это имел в виду! — непререкаемым тоном заявил Иван. — Сейчас я проведу расследование для установления степени виновности или невиновности этой…
— Она приговорена к смертной казни! — брызгая слюной, заорал паладин.
— Кем?
— Трибуналом суда ордена Серой Мглы! Она приговорена и будет сожжена! Решение трибунала отменить нель…
Сокрушительный удар в челюсть смел паладина с помоста. Сверху на него спланировал Иван, выхватывая меч на лету. Паладин замер, почувствовав стальное лезвие у своего горла.
— Я отменяю решение вашего неправедного суда. Расул уже поплатился за него жизнью, и, возможно, не он один. До окончания нашего независимого расследования она считается невиновной! Если у тебя есть возражения, скажи, и я перережу тебе глотку!
— Не имеешь права, — прохрипел паладин.
— Ошибаешься, имею. И под этим правом, кстати, подписался лично ваш король. Так ты по-прежнему против независимого расследования?
— Нет…
— Правильное решение. Господин де Валлон, господин де Пьерфон, присмотрите, пожалуйста, за этим нервным товарищем и его коллегами. Каждого, кто попытается вмешаться в ход расследования, убивать на месте!
Палыч с Семой с нескрываемой радостью спрыгнули с коней и тоже вышли в круг, азартно потирая руки.
— Обожаю защищать права человека, — с нескрываемым удовольствием сказал Палыч, доставая из кармана удавку.
— Ты что делаешь? — зашипел на него Семен. — Права человека кистенем… тьфу!.. мечом защищать надо.
— Извини, перепутал.
Иван только головой покачал, глядя на веселящихся друзей, и, чтобы не привлекать к ним излишнего внимания, приступил к независимому расследованию. План спасения девицы от костра в его голове сложился молниеносно. Заниматься доказательством того, что девушка эту злосчастную краску не воровала, было глупо. Расула в живых нет, свидетелей наверняка тоже. Так что заклинание Беспристрастной Истины Варгула не прокатит. Следовательно, к этому делу надо подойти с другого конца. Он прекрасно помнил, как Дивмар отдал мысленный приказ древу-дому показать наезд «грибников» на Аримана. Комбинация магических флуктуаций намертво засела в его голове, и он даже почувствовал, что, если соответствующим образом их изменить, то можно и подкорректировать картинку. Все-таки он неплохой Владыка Леса, раз уже чувствует подобные нюансы. Так, для такого волшебства надо использовать магическую силу леса, а здесь только жалкие кусты… да черт бы с ними! Иван вспомнил кусты вдоль аллеи парка, где со своей когортой бессмертных прошлой ночью сидел в засаде, и мысленно обратился к ним…
В воздухе над площадью появилась темная аллея парка, ведущая к дому № 13 по
