Глава 6
«Активка» на Дальнем Востоке
После серии неудачных попыток организовать революции в странах Европы основную ставку «мировые революционеры» делали на Китай и китайскую революцию, которая, как они считали, должна была перерасти из антифеодального и национально-освободительного движения в революцию по типу российской и в перспективе привести к построению социализма. В СССР у этого курса были как сторонники, так и противники. К последним можно отнести наркома иностранных дел Максима Литвинова, полпреда в Японии Виктора Коппа и других. А рьяными сторонниками китайской революции были руководитель группы советских политических советников в Китае Михаил Бородин (Грузенберг) и полпред в Китае Лев Карахан (Караханян), которые зачастую действовали по собственному усмотрению, не очень-то советуясь с Москвой. Бородин проводил курс на подталкивание вооруженного восстания в Китае, провозглашение революционного правительства и создание китайской Красной Армии. Даже военные советники, не страдавшие недостатком коммунистического радикализма, приняли этот план в штыки, а главный военный советник при китайском революционном правительстве в Гуанчжоу (Кантоне) Василий Блюхер прямо заявил, что эти директивы преступны. Однако на сторону Михаила Бородина стал Иосиф Сталин, и план был принят к исполнению.
Работу по организации вооруженного восстания в Китае местная Компартия начала с осени 1925 года по инициативе Москвы и в соответствии с проектом директивы о военной работе КПК, подготовленной в августе 1925 года Восточным отделом ИККИ. В ней выдвигалось предложение о необходимости партии вести работу по организации вооруженных сил китайской революции и подготовке масс к боям «с иностранными империалистами и реакционными китайскими милитаристами». В проекте указывалось, что ЦК КПК и крупнейшие местные партийные организации «должны организовать специальные военные отделы во главе с наиболее авторитетными членами бюро этих комитетов». Военным отделам предлагалось вести работу в двух направлениях: работа по накоплению и организации собственных сил и разложению и использованию сил противника (Гоминьдана)[165].
Для реализации планов на помощь Коммунистической партии Китая направили военных советников. В их числе был бывший эсеровский боевик, опытный террорист и сотрудник Разведупра Григорий Иванович Семенов. Перед тем он находился на хозяйственной работе и, как говорится, несколько заскучал. Поскольку его связывали приятельские узы с фактическим руководителем Коминтерна Николаем Бухариным, то просьба о его назначении на более «веселую» службу была по-товарищески удовлетворена. 3 марта 1927 года на закрытом заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение по предложениям Китайской комиссии Политбюро. 10-м пунктом этого постановления значилось: «Считать возможным командировать в Китай тов. Семенова для работы в Военном отделе ЦК ККП»[166]. В апреле Семенов отправился в Китай, где, действуя под псевдонимом «товарищ Андрей», развернул бурную деятельность по созданию вооруженных сил КПК и подготовке свержения гоминьдановского режима. 26 мая Политбюро разрешило Китайской комиссии «из ее средств ежемесячно отпускать т. Андрею 1000 ам[ериканских] долларов для работы Военки» – не так уж и мало по тем временам.
Григорий Семенов в одном из писем назвал свою деятельность «дворцовым переворотом». Он вел работу в армии Чан Кайши, организовывал диверсионные рабочие «пятерки» по типу знакомых ему эсеровских, вел «антиработу» (так он писал в письме. –
10 июня 1927 года Григорий Семенов запросил мнение Центра о желательности «в настоящее время» поднять восстание в районе Шанхай – Нанкин в пользу Ханькоу. По его словам, командир 26-го корпуса Чжоу Фенчжи предлагал выступить совместно с рабочими, в его распоряжении имелось две дивизии численностью около 6000 бойцов, вооруженных, но ощущался недостаток в патронах. Чжоу Фенчжи уверял, что если Ханькоу сможет послать надежный корпус на Нанкин, то возможно занятие района Шанхай – Нанкин. Своей директивой от 30 июня 1927 года Москва запретила поднимать восстание в Шанхае.
А у Григория Семенова были уже новые планы. «Сегодня вернулся в Шанхай. Моя ошибка, что слишком задержался в Шанхае. Выезжаю 18-го в Кантон, Сватоу для организации восстания, – сообщал он в Москву 16 августа. – Уверен в успехе красной экспедиции. Нужна только своевременная переброска оружия и денег. Требуется… 5000 долларов. Хочу 2500 взять в Кантон…»
Вопрос о деньгах для Семенова к этому времени был решен положительно. 21 июля 1927 года Политбюро ЦК ЦКП(б) приняло решение: «Отпустить 5 тысяч долларов в распоряжение т. Андрея»[167].
Восемь месяцев готовилась революция, и наконец 11 декабря 1927 года в Гуанчжоу (Кантоне), где у КПК была крепкая коммуна, вспыхнуло восстание. Через два дня восставших рабочих и солдат жестоко подавили правительственные войска. Семенов участвовал в кантонском восстании от начала до самого конца, от решения ревкома о начале выступления до эвакуации из Кантона. Через месяц в своем докладе в Москве он привел ряд подробностей: «Потери во время захвата города исчисляются человек 20… Было несколько убитых при штурме полиции и несколько десятков убито при штурме 4-го корпуса… Во время второй части восстания… было убито около 200 человек. Потери коммунистов… около 150 человек… Потери противника… Было расстреляно около 800 полицейских. Объезжая город, я видел повсюду трупы полицейских… было расстреляно около 600–700 человек китайских буржуев. Когда рабочим отрядам попадался толстый буржуй, то его немедленно расстреливали, и нужно отметить, что рабочие это делали с большим энтузиазмом. Во время захвата полков офицеры убивались на месте. После подавления восстания мне пришлось проезжать через весь город – это было жуткое зрелище. Повсюду валялись трупы… рабочих, было убито около 3–4 тысяч… Рабочие революционных профсоюзов, в особенности Союза рикшей, убивались беспощадно…»[168]
Справедливости ради отметим, что Григорий Семенов продолжил деятельность своего предшественника – советского военного разведчика Александра Аппена. С сентября 1926 года последний руководил нелегальной военной организацией китайской Компартии, организовывал боевые рабочие дружины. Под его непосредственным руководством были проведены три восстания шанхайских рабочих, последнее из которых закончилось захватом Шанхая.
До января 1928 года коминтерновцы пытались выправить ситуацию. Но из этого ничего не вышло, поражение восстания стало свершившимся фактом, а Чан Кайши пришел к власти – т.е. планы Бородина реализовались с точностью до наоборот. Советские военные и политические советники вынуждены были покинуть Китай. В стране начался жесточайший террор. Работавший в начале тридцатых годов прошлого века в Китае советский разведчик и военный советник Отто Браун писал: «Поддерживаемые международной полицией, ищейки Чан Кайши каждый день устраивали облавы на крупных текстильных предприятиях, а ночью – в китайских кварталах. Они охотились за коммунистами. У тех, кого схватывали, был один выбор: предательство или смерть. В то время в Китае тысячи лучших партийных работников были обезглавлены, расстреляны или задушены. Уничтожались не только они, но и их семьи. Эти акции истребления начались в 1927 году, сразу же после поражения национальной революции и разгрома восстаний в Шанхае, Ухани, Кантоне и других городах, и проводились систематически, с неослабевающей силой. (Автор цитируемой книги приехал в Китай в 1932 году. –
Еще до событий в Гуаньчжоу проводившаяся чанкайшистским режимом политика вызвала резкое обострение отношений между Китаем и СССР. В апреле 1927 года китайская полиция в нарушение всех международных норм произвела обыск в советском консульстве в Пекине. В ходе обыска было изъято огромное количество документов, в том числе шифры, списки агентуры, документы о поставках оружия КПК,
