посетителей почти нет, успокоилась. Потянулась к бокалу, но так и не взяла его в руки. Вместо этого сложила их на коленях, как примерная девочка. А потом укоризненно заметила:
– Ты же говорил: пирожное и шампанское. А тут целый пир…
– Я проголодался! Надеюсь, и вы тоже! Очень хочу выпить за добрую улыбку госпожи Судьбы, которая одарила меня этой встречей! За счастье быть рядом с вами, видеть вас!
Маша еще больше смутилась и подняла свой бокал. Они отпили по глотку.
– Однако ты весьма красноречивый юноша, – с улыбкой заметила она.
– И что в этом плохого?! Впрочем, помню слова вашего любимого Базарова: «Аркадий, не говори красиво!» Но вся эта высокопарность от робости и стеснения, – то ли утверждая, то ли задавая вопрос самому себе, ответил Антон.
– Вот уж не сказала бы, что ты робкий! А что касается красноречия, лучше бы использовал его в сочинениях, – заметила Маша.
– Спасибо за комплимент! Надеюсь, что и не нахал! Мне почему-то хочется о тебе заботиться! Ты такая трогательная и беззащитная! Быть рядом с тобой все время, всегда и везде, вот о чем я мечтаю.
– Не надо так говорить! Я замужем, – строго сказала она.
Антон заметил, что Маша смутилась, даже помрачнела как-то, и решил поднять ей настроение.
– А что, в замужних женщин уже не влюбляются? – с улыбкой глядя прямо ей в глаза, спросил Антон.
– Я же намного старше!
– Женщина всегда старше мужчины! Мудрее. – Он взял ее за руку, чуть сжал. Маша хоть и не сразу, но отняла руку, опять огляделась по сторонам.
Антон не унимался.
– Ты стесняешься быть со мной? – обиженно произнес он.
Маша покачала головой:
– Нет, но…
– Что ж, тогда давай выпьем за твоего мужа! Больше всего на свете я хочу, чтоб ты была счастлива! Хотя бы это я имею право пожелать?! – и он вновь поднял бокал.
Бокалы легко и почти беззвучно коснулись друг друга. Маша чуть пригубила, Антон же залпом выпил до дна. У него слегка закружилась голова, и он вдруг понял, что счастлив. Все как в сказке, он рядом с любимой женщиной, тихо играет музыка. Антон на несколько секунд закрыл глаза и обратился к Всевышнему: «Господи, продли этот счастливый миг, пожалуйста!»
Часы показывали половину третьего. Беркутов сидел за столом у себя в кабинете и с жадностью поедал салат оливье. Люся сидела напротив и с улыбкой смотрела на него.
– Вкусно?
– Не то слово! Вообще-то оливье я… – Он слегка поморщился, покачал головой. – Особенно никогда не жаловал! А вот от твоего оторваться не могу! – Он улыбнулся Люсе, она же продолжала восхищенно смотреть на него.
– А там есть секрет! Этот салат особенный, заговоренный, – шепотом призналась она.
Беркутов тут же отложил вилку.
– Это как понимать?
Люся игривым голосом уточнила:
– Не просто заговоренный, а на любовь!
– Салат? На любовь? – со смешком спросил он, снова берясь за вилку, и вновь зачерпнул горку салата. Она кивнула.
– Я люблю вас, – еле слышным шепотом призналась Люся и от смущения залилась краской.
Беркутов с трудом проглотил последнюю порцию. Вытер салфеткой губы. Люся приложила тыльную сторону ладони к щеке.
– Кажется, сейчас сгорю!
Беркутов встал и сделал вид, что собирается выйти.
– Принести огнетушитель?
– Ну что же вы такой не романтичный?! Я с первого дня, как вас увидела, сразу влюбилась, и те одиннадцать месяцев, что работаю с вами, влюбляюсь все сильнее и сильнее! Ничего не могу с собой поделать! Уговаривала себя по ночам и так, и сяк, твердила, что нанесу обиду Лидии Александровне, но чем больше уговариваю, тем сильнее люблю! – Она раскраснелась, шумно выдохнула, с трудом сдерживая озноб волнения.
– Люсенька!.. – жалостливым голосом начал было Беркутов, но она жестом остановила его.
– Умоляю вас! Только не надо ничего про огнетушитель! Я и без того на грани обморока! Мне столько сил стоило сказать вам все эти слова, что я… – Она не договорила. Немного помолчав, добавила: – Вы просто подумайте о том, что я вам сказала! Это очень серьезно для меня! – Она поднялась, по лицу можно было догадаться, что она собирается произнести еще что-то очень важное, но в это время дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул милицейский генерал-лейтенант. Услышав, что дверь приоткрылась, Люся тут же подхватила пустую салатницу и спросила совсем другим, обыденным, голосом: – Чаю принести?
Не успел Беркутов кивнуть, как она направилась к двери, потом остановилась, пропуская гостя в кабинет. Окинув девушку оценивающим взглядом, генерал вопросил густым баском:
– Можно, Георгий Константиныч?
– Не можно, а нужно, Владимир Михалыч! – Беркутов обрадовался генералу как избавителю. Затем повернулся к Люсе, махнул ей рукой. Та понимающе кивнула.
– Маленький графинчик и закуску? – спросила она.
Беркутов кивнул.
– Сейчас организую! А чаек тогда попозже?
– Именно!
Люся, одарив генерала нежнейшей улыбкой, вышла из кабинета. Тот посмотрел ей вслед и прокомментировал:
– Слушай! Вокруг тебя тут такие наяды гуляют без охраны, что просто обалдеть!
Люся, услышав последнюю реплику, усмехнулась и с высоко поднятой головой вышла из кабинета.
В предбаннике Зоя, рассматривавшая перед большим зеркалом новые осенние сапоги, увидев секретаршу и оценив ее стать, игриво промурлыкала:
– Ну, ты у нас прямо королева! Захарова, что происходит? Ты день ото дня все хорошеешь! Я тут уж подумала: а не познакомить ли тебя с моим сыном?!
– Поздно! Мое сердце уже занято! – отмахнулась секретарша.
– Ах вон оно как! И кто же этот счастливчик? – поинтересовалась Зоя.
– Ох, шепнула бы, да сглазить боюсь! А где такие сапожки дают? – перешла на другую тему Люся.
– Места знать надо! Но я и для тебя, голубушка, подсуетилась! Иди, на моем столе коробка лежит, – усмехнулась Платонова.
У Люси загорелись глаза. Она вбежала в кабинет, принесла оттуда коробку, вытащила один сапог, повертела его, рассмотрела и пришла в восторг:
– Югославские! И цвет мой! Прямо под плащик! Ой, спасибо, Зоя Сергеевна, спасибо огромное!
Она бросилась к ней, поцеловала и тут же стерла со щеки начальницы след от помады.
– А сына моего отвергла! – Зоя скроила обиженную гримаску. И прошла к себе в кабинет, Люся – следом.
– Да знакомьте, знакомьте! Я же знаю вашего сына, он на таких, как я, неученых, даже не посмотрит! Ладно, примерю потом! Сколько с меня? Ой, надо же отметить, а то носиться не будут! – И она вытащила из холодильника запотевший графинчик с водкой и разносолы под нее: осетрину, селедочку, соленые огурчики, грибы, лимончик, составила все на поднос. Зоя внимательно наблюдала за ней.
– Так сколько? – продолжая сервировать стол, спросила Люся.
– Нисколько. Я тебе их дарю, – понизив голос и насмешливо глядя на нее, проговорила Зоя.
– А между прочим, мой день рождения прошел, – сощурив глазки, ответила Люся, явно ожидая какого- то подвоха.
