– Ты ходил на ее похороны?
Макдэниэл сразу заметил – вопрос застал Руппе врасплох.
– Так все работники Пансиона ходили.
– Отдать дань уважения, я полагаю?
– Ну... Вроде того...
Макдэниэл кивнул, и этот кивок агент ФБР воспринял как сигнал. Он чуть толкнул локтем рыжую, сидевшую рядом с ним, та поднялась и пересела в кресло, оказавшись лицом к лицу с Калленом.
– Значит, дань уважения, – повторил Макдэниэл.
– Не понимаю, к чему ты клонишь, – недовольно проворчал Руппе.
– Да знаешь ты все прекрасно, – вступил в разговор Квентин. – Сейчас я тебе намекну. Я попросил капитана Макдэниэла кое-что проверить. И вот что у нас получается. Оказывается, раз в неделю ты посещаешь могилу Мисси. Сторож на кладбище давно тебя приметил.
«Вот так намек. Такой намек, что и сказать нечего», – подумал Каллен.
Он попытался успокоиться. Ему ни под каким видом не нужно сейчас волноваться, иначе он погиб. Это будет конец.
«Но отвечать-то что-нибудь тоже нужно, а то они еще заявят, что я препятствую проведению следствия, скрываю важную информацию. Ладно, часть правды я им скажу».
– Да, я действительно хожу на могилу Мисси. Да, я знал Лауру Тернер получше, чем сказал тебе вначале.
Каллен заметил, как насторожился федерал, догадался, что получил тактическое преимущество, и решил немедленно им воспользоваться:
– Дело в том, что Лаура не из местных. Она пришлая, и здесь ей было ой как плохо. Да и не надо было ей здесь появляться. Когда она уехала, я подумал, что будет нехорошо, если на могилу Мисси никто не станет ходить. Она зарастет и исчезнет. Так мне сторож сказал. Вот я и решил захаживать туда, оставлять цветы, сладости.
– Ты говоришь, что Лауре не надо было здесь появляться? Что ты имеешь в виду? – медленно произнес Квентин.
Каллен помялся, стараясь выглядеть так, словно ответы из него вытягивают клещами.
– Ну... в общем... Я кое-что слышал... Да всякое у нас тут болтают... Короче, поговаривали, что Мисси вроде как и не дочка Лауры вовсе. Своя у нее в роддоме померла, и Лаура украла чужую. Так я по крайней мере понял изо всех разговоров.
Каллен увидел, как сидевшая до этого момента рыжая вдруг заерзала, вскинула голову и уставилась на него своими зелеными пронизывающими глазищами. Он посмотрел в них, и его тут же осенило. «Так вот почему ты здесь околачиваешься! Ну, теперь все понятно».
Руппе почувствовал, как учащается его пульс. Ему понадобилось все его самообладание, чтобы оставаться внешне спокойным.
– Ты уверен? – Спросила рыжая дрогнувшим голосом. – В том, что Лаура украла Мисси.
– Абсолютно! – отрезал он.
– Мисси ни разу словом не обмолвилась, что Лаура не ее мать, – сказал федерал.
Каллен заставил себя изобразить безразличие.
– Ей было годика два, когда Лаура украла ее, – пожал он плечами. – К тому времени, когда ты тем летом приехал, она успела все забыть.
Брови федерала полезли вверх.
– Так ты меня помнишь?
– А как же? Конечно, помню. Ты на всех наших лошадях перекатался, даже на самых норовистых. Много времени проводил на конюшне. Помогал нам – кормил и мыл лошадей. Не то, что остальные цацы. Ты сам вроде коновода в компании был. – Губы Руппе сложились в некое подобие улыбки. – Только зря ты Мисси так часто одну оставлял.
Он подозревал, что бьет в самую больную точку, и не ошибся. Федерал вздрогнул и посмотрел на него такими глазами, словно хотел задушить. Каллен решил окончательно вывести его из себя расчетливым замечанием. Он деланно вздохнул и как бы между прочим произнес:
– Да, за лошадками она ходить не любила. Потому я все и думал – чего ты с ней возишься?
– Меня другое интересует, – заговорил Макдэниэл громким голосом. Он старался оставаться безучастным к происходящему, но даже и ему было трудно сдерживаться. – Почему во время следствия по делу об убийстве Мисси ты не сообщил, что Лаура украла ее у настоящих родителей? Тебе не кажется, что ты скрыл от нас важную информацию? Каллен спокойно, с некоторым недоумением взглянул на него:
– Как это скрыл? Я все тогда рассказал вам. Самому начальнику полиции. Рассказал, написал, подпись и число поставил. Все как положено. В полиции знали, что Лаура украла Мисси.
Только в начале двенадцатого ночи звонки наконец прекратились и Нат смог облегченно вздохнуть.
– Фу черт. Устал, – покачал он головой и повернулся к Квентину. – Шеф мной недоволен. Естественно, кому понравится вставать ночью.
– Как он вообще может спать? – возмущенно произнесла Стефания. Она появилась в гостиной сразу после того, как оттуда ушел Руппе. Небольшая комната оказалась для четверых тесноватой.
– Да легко, – ответил Нат. – Ему полгода до пенсии осталось.
