— Нам осталось пройти всего несколько минут, — сказал Броуди.
— Я устала.
— Нужно идти! — резко произнес он.
Лила покосилась на него. Броуди тащил собаку, корзинку для пикника, одеяло и пилу. Ей стало стыдно за то, что она жалуется на усталость.
— Пошли, — повторил Броуди.
То, что Броуди назвал охотничьим домиком, на самом деле оказалось лачугой. От разочарования Лиле захотелось плакать. Внутри дома было темно и холодно.
— Чем это пахнет? — уныло спросила она.
— Мышами и крысами. — Броуди опустил собаку на пол, налетел в темноте на что-то и тихо выругался. Мгновение спустя он зажег лампу, и Лиле удалось рассмотреть все прелести убранства этой лачуги.
В центре единственной комнаты находилась печь, рядом лежали дрова. Окон в комнате не было. Некрашеные стены, полка, фанерное ложе почти у самого пола, которое исполняло роль кровати, стол, два ободранных стула и кухонный стол, на котором было рассыпано что-то белое.
— Мыши, должно быть, распотрошили пакет с мукой, — как бы между прочим заметил Броуди.
Лила повернулась к нему и почувствовала угрызения совести. Он был очень легко одет для такой погоды, на руках не было перчаток.
— У вас, должно быть, замерзли руки, — сказала Лила. — Я продрогла даже в своих рукавичках.
— Со мной все в порядке.
Чтобы подтвердить свои слова, Броуди снял с Лилы рукавички и обхватил своими теплыми ладонями ее холодные пальцы.
Лила закрыла глаза и поддалась нахлынувшим ощущениям тепла, покоя и уверенности.
— Я ужасная трусиха, — сказала она, — извините меня. Я никогда прежде не оказывалась в такой ситуации и не видела подобного снегопада, если не считать тот случай в десятилетнем возрасте. Но тогда я все воспринимала как игру.
— Вам все кажется в новинку, — произнес Броуди и отпустил ее руки. — Я вырос в этих краях и привык к подобной погоде. Как бы дико это ни звучало, нам с вами не удастся затеряться н дебрях. Мы с братом исходили эту местность вдоль и поперек.
— Я не знала, что у вас: есть брат.
Броуди отошел от нее, поправил лампу, затем двинулся к печке.
— Через пять минут здесь будет так жарко, что вам захочется открыть дверь, — сказал он, не обращая внимания на ее желание продолжать беседу о его брате. — Печка хоть и маленькая, но она отлично нагревает комнату.
Броуди оказался прав. Вскоре в комнате стало очень тепло. Лила с нескрываемым любопытством наблюдала, как он растопил печь, затем набрал снега в горшок, поставил его на огонь и начал готовить еду. Потом покормил собаку кормом, который отыскал на полке, расстелил на полу матрас и нашел упакованное в пластиковый пакет постельное белье.
После того как Броуди накормил Лилу, она почувствовала себя намного спокойнее и счастливее. Ее даже стало переполнять ощущение эйфории.
— Странно, но я чувствую себя в полной безопасности, — тихо сказала она.
— Мы всегда будем в полной безопасности, — ответил Броуди, загадочно смотря на нее.
Лила наконец почти забыла о том времени, когда постоянно жила в ожидании опасности. Сейчас, находясь вдали от людей, она не вспоминала ни о чем, включая необходимость крепко запереть входную дверь.
Усталость окончательно расслабила ее. Лила посмотрела на кровать, на которой ей придется лежать вместе с Броуди, и, к ее удивлению, перспектива его присутствия рядом нисколько не смутила ее..
Лила вздрогнула, и Броуди понял, что, несмотря на жарко растопленную печь, женщине не удастся согреться, пока на ней промокшие джинсы.
— Вам придется снять джинсы, — сказал он, и она, удостоив его сердитым взглядом, крепче сжала рукой кружку с чаем. — Я отвернусь, а вы укутайтесь в одеяло, которое уже высохло. Ваши джинсы нужно просушить.
— А ваши? — спросила она.
— Мои почти не влажные, потому что я не падал в снег, в отличие от вас.
Броуди передал ей одеяло и отвернулся. Спустя минуту Лила разрешила ему повернуться. Она запахнула вокруг талии одеяло, которое теперь напоминало длинную юбку, джинсы лежали у ее ног.
Броуди взял ее джинсы и повесил сушиться, стараясь не замечать, насколько изящна фигура их обладательницы.
— Раз уж я теперь без штанов и вообще в двусмысленной ситуации, то могу узнать, где находится туалет?
Броуди покраснел. У мужчин с этим вопросом не возникает проблем. В сезон охоты туалетом служит находящийся неподалеку от домика овраг.
— Вы можете воспользоваться ведром, — сказал Броуди.
— Пусть лучше я умру, но не сделаю этого, — ответила Лила поставив кружку с чаем на стол, и посмотрела на Броуди так, будто обвиняла его во всех неудобствах.
— Что же я могу поделать? — ему явно было неловко. — У меня с этим нет проблем.
Произнеся это, Броуди сразу же пожалел о своих словах, удостоившись от Лилы свирепого взгляда.
— Слушайте, — внезапно воодушевился он, — представьте, что вы живете в палатке. Вы ходили в походы?
— Нет.
— Разве вам не хотелось пойти в поход?
— Во Флориде ходить в походы вряд ли получится!
Броуди вручил ей корзину:
— Я выйду на улицу, а вы потом можете выбросить эту корзину.
— В моей новой книге о том, как организовать празднование Рождества, точно не будет главы об охотничьих домиках.
Собака, чей желудок явно не мог переварить непривычную пишу, громко рыгнула.
— Об этом я тоже писать не буду, — сказала Лила.
И внезапно оба рассмеялись. Броуди осознал, что впервые за многие годы смеется от души и чувствует себя непривычно спокойно.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сидя в теплом, охотничьем домике, завернувшись в одеяло, Лила чувствовала себя как дома. На улице бушевала снежная буря, а они с Броуди, расположившись за столом, играли в карты.
Посмотрев на офицера Таггерта поверх карт, Лила внезапно ощутила, что у нее перехватывает дыхание. Да, он именно такой мужчина, ради которого хочется возвращаться домой.
— Я никогда прежде не встречал такого шулера, как вы. — Броуди бросил карты на стол и потянулся. Рубашка поползла вверх, и Лила увидела, как обнажился его живот.
— Я играла честно!
— Так я и поверил.
С сожалением посмотрев на брошенные карты, она возмутилась:
— Покажите мне книгу, где написаны правила игры!
— Зачем? Вы принадлежите к тому типу людей, которые читают правила, а потом все равно поступают по-своему.
— И это вам удалось понять за столь короткое время, пока мы знакомы?
