родить ему детей.
— Вы правильно поступили, — одобрительно кивнул Броуди.
— Позже, когда я вспоминала о том, что наговорила ему тогда, мне становилось не по себе. Я в тот момент была вне себя от страха.
— Ваша ложь спасла вам жизнь. Нет ничего предосудительного в том, что человек пытается спастись в подобной ситуации любыми способами.
Лила снова умолкла, вспоминая.
— К счастью, мимо моего дома проходила соседка, направляясь к мусорным бакам. Выбросив мусор, она мельком взглянула в окно моей кухни. Позже она сказала, что никогда так поздно не выносила мусор. В тот вечер она просто разделывала рыбу, поэтому решила избавиться от сильно пахнущего мусора как можно скорее. Моя жизнь была спасена лишь потому, что соседка разделывала рыбу. Только вообразите! Странно это.
— Всякое бывает, — сказал он ободряющим тоном.
— Именно поэтому я приехала сюда. Мой интернет-проект набирает обороты, я пишу книгу. После того как мне удалось спастись от Кена, я поняла, что больше не могу оставаться во Флориде. Мне казалось, что я умру от страха, который преследовал меня постоянно. Я должна была поменять место жительства и во что-нибудь поверить.
— Поверить, например, в рождественское чудо? — спокойно спросил Броуди.
— Да, в рождественское чудо, — тихо ответила Лила, — а может быть, в тот покой, который наступает с этим праздником. — Помолчав, она продолжила: — Возможно, мне самой не хватало покоя. Переехав сюда, я не перестала бояться. Мне не удалось изгнать страх из своей души.
— Какого чуда вы ждете, Лила? — спросил он.
Ей показалось, что она может во всем ему доверять. Разве осознание этого уже само по себе не чудо?
— Я хочу перестать бояться, пугаться любого громкого звука. Я жажду быть такой, какая я есть. Хочу, чтобы мне было так же спокойно, как сейчас в этом охотничьем домике.
Чувствуя невыносимую усталость от постоянного страха, Лила решила рассказать Броуди обо всем до конца.
— Я хочу снова спать спокойно по ночам, Броуди. Я до сих пор брожу по квартире с бешено колотящимся сердцем, и мне кажется, что кто-то ходит за мной по пятам.
— Лила…
— Что?
— Спите спокойно, я прикрою вас, — произнес Броуди.
Лила внезапно почувствовала облегчение. Вот уже давно никто не защищал ее. Броуди пообещал прикрыть ее, а это значит, что он сумеет о ней позаботиться.
Удивляясь собственной реакции, Лила уткнулась носом в матрас, пахнущий мышами, и впервые за долгие годы счастливо заснула.
Броуди лежал и слушал, как дышит Лила. Его одолевал гнев на того мужчину, который принес ей столько горя. Броуди имел дело с подобными психически неуравновешенными людьми. Такие типы в припадке ярости, не задумываясь, могут убить любого.
Прошло немало времени, прежде чем Броуди заснул. Проснулся он, услышав всхлипывания. Сначала Броуди решил, что эти звуки исходят от Ворчуньи, потом понял свою ошибку.
Это всхлипывала Лила. Внезапно она начала кричать от ужаса. Броуди вскочил на ноги.
— Уйди от меня! Прочь! — истерично кричала Лила.
Броуди присел рядом с ее кроватью, пытаясь в темноте нащупать причину ее страха.
Он был теперь готов убить любого, кто намеревался причинить боль Лиле.
Наконец, приглядевшись в темноте, Броуди понял, что Лила пытается отогнать от себя… его собаку.
Он быстро снял Ворчунью с ног Лилы. Собака полюбила ее, поэтому старалась почаще находиться рядом.
— Эй, все в порядке, это всего лишь Ворчунья, — сказал Броуди. — Она, вероятно, замерзла, по: этому пришла к вам.
Однако Лила не могла ничего понять. Она снова принялась всхлипывать и колотить руками невидимого врага.
Броуди какое-то время медлил, не зная, как лучше поступить, потом присел на ее кровать и притянул Лилу, завернутую в одеяло, к себе. Потом развернул одеяло, и она принялась колотить его руками в грудь.
— Вес хорошо. — повторял он, даже не пытаясь ловить ее за руки. — Никто и никогда больше не обидит тебя, Лила. Никогда.
Постепенно она успокоилась, перестала бить его в грудь, кричать и тихо заплакала.
— Эй, — произнес Броуди, — все в порядке. Он не причинит тебе больше вреда. Я не позволю ему это сделать.
При этих словах Лила замерла и глубоко вздохнула. Броуди прижал ее к себе, чувствуя, как по ее щекам текут слезы.
— Броуди?
— Да, это я.
— Извини, я не хотела причинить тебе боль. Я не знала, что это ты. Даже после того, как ты сказал, кто ты, я не могла унять страх. Извини, я чувствую себя идиоткой.
— Ты не причинила мне боли, тебе не за что извиняться. Иногда, чтобы залечить некоторые душевные раны, требуется очень много времени. Некоторые из таких ран никогда не залечить.
— У тебя есть такая душевная травма, которую невозможно залечить, Броуди?
Он почувствовал, как к горлу подступил ком, и ответил спустя какое-то время:
— У каждого из нас есть такая травма. Будто в знак согласия Лила вздохнула, и он ощутил на своей обнаженной груди ее теплое дыхание.
— Вот почему я сплю при свете. Я оставляю включенным свет не только в ванной комнате, но и в спальне.
— Если хочешь, я включу фонарь.
Она снова вздохнула:
— Все хорошо, Броуди, просто приляг рядом со мной. На полу тебе холодно.
Броуди понял, что Лила по-прежнему боится и ждет его поддержки. Возможно, ей хотелось почувствовать, что хотя бы один из мужчин может просто обнимать ее, не причиняя ей вреда.
Он прилег рядом и замер, стараясь не касаться ее. Лила прижалась к нему, потом положила голову на его обнаженную грудь. Подумав, Броуди обнял ее за плечи и прижал к себе.
— Броуди, поцелуй меня, — сказала она. Броуди понимал, что не должен этого делать, но все равно уступил ей.
Он с жадностью припал к ее губам, будто желая напиться крепкого земляничного вина. Лила восторженно ахнула.
— Я так хотел поцеловать тебя снова после того раза у сарая, — хрипло признался он и снова припал к ее губам, но на этот раз нежно. Лила, будто всю жизнь ожидала этого момента, страстно ответила на его поцелуй. Она льнула к нему, а он наслаждался мягкостью ее тела, понимая, что уже слишком давно не обнимал женщину.
Однако обоюдному наслаждению скоро пришел конец. Ворчунье явно надоело сидеть на холодном полу, поэтому она, не обращая внимания ни на кого, забралась на кровать и улеглась между ними. Броуди пришлось подвинуться ближе к краю, Лиле — к стене. Ворчунья, довольно проурчав, заняла центральное место.
— Похоже, прибыла моя компаньонка, — сухо произнесла Лила и хихикнула, — так что нам нужно вести себя пристойно.
Броуди коснулся ладонью щеки Лилы, все еще влажной от слез. Она прильнула губами к его пальцам, но он отдернул руку. Лила казалась ему слишком уязвимой в данный момент. Ее следовало защищать, а не
