Прежде чем подумать, что делаю, я поставила поднос на ее столик и сказала:
– Привет, Кимберли.
9
Я еду в метро,
Я еду в метро,
Но что-то покоя мне не дает
Я еду в метро,
Я еду в метро,
Но что-то волнует меня и зовет.
– М-м-м, – промямлила Кимберли и с подозрением взглянула на меня, не понимая, кто я такая и почему вдруг села напротив. – Привет.
– Я – Хизер, помощница директора резиденции.
– О! – Выражение подозрения сменилось узнаванием с некоторой долей доброжелательности.
Теперь, когда она поняла, что я не собираюсь делать то, в чем она меня подозревала… бить ее или обращать в свою веру, она расслабилась.
– Доброе утро.
– Кимберли, мне просто захотелось узнать, как у тебя дела. Ну, ты меня понимаешь, после всего, что случилось с Линдси. Я знаю, что вы с ней дружили.
На самом деле я этого не знала. Просто решила, что две девушки, состоящие в одной команде поддержки, не могут не быть друзьями. Правильно?
– О, – сказала Кимберли уже другим тоном, и ее улыбка, сияющая после применения отбеливающих порошков, погасла. – Понимаю. Это так ужасно. Бедная Линдси. Я… я даже не могу думать об этом. Всю ночь проплакала.
Для девушки, проплакавшей всю ночь, Кимберли выглядела просто прекрасно. Она явно ездила на каникулах куда-то в жаркие страны, потому что ее ноги покрывал золотистый ровный загар. Ее не волновали холод на улице и снежный буран, грозивший, по сообщениям первого канала, обрушиться на наши головы в любой момент, но по какой-то прихоти вдруг свернувший в Вашингтон.
А еще ей совершенно очевидно было до лампочки, что она завтракает там, где всего сутки назад найдена отрубленная голова ее подруги.
– Конечно, – сказала я, – ты страшно расстроена.
Она скрестила длинные как у жеребенка ноги под столом и стала накручивать на палец прядь длинных, темных и, разумеется, распрямленных феном волос.
– Я в шоке. Линдси была мне почти лучшим другом. После Шерил Хебиг, конечно. Но Шерил уже больше не нравится с нами тусоваться, она проводит все свободное время с Джеффом. С Джеффом Тернером. – Кимберли выразительно посмотрела на меня. – Вы наверняка его знаете. Он живет с Марком в 212 комнате.
– Спрашиваешь! Конечно, знаю. Я знаю всех членов баскетбольной команды. Их частенько вызывают на ковер из-за попоек, которые они с завидной регулярностью устраивают. В Фишер-холле употреблять спиртные напитки запрещено.
– Так вот, эти двое ведут себя почти как женатики. Они больше не ходят на вечеринки.
Так-так, Шерил переехала в комнату Линдси и, скорее всего, к ней никого не подселят. Этих двоих теперь и бульдозером не растащишь…
Позвольте. Это не повод кого-либо убивать.
– Значит, после Шерил Линдси была твоей лучшей подругой, – сказала я. – Это ужасно – потерять близкого. Без обид, но я удивлена, что ты можешь завтракать в таком месте.
Вспомнив о еде, Кимберли сунула в рот большой кусок омлета.
Я, глядя на нее, откусила кусочек бутерброда с беконом и сливочным сыром. М-м-м. Сказка!
– Я вообще-то не верю в привидения, – ответила Кимберли. – Умерла, так умерла.
– Очень практично с твоей стороны, – проговорила я, сделав глоток смеси какао с кофе.
– Видишь ли, – заметила Кимберли, пожав плечами, – моя специальность – мерчендайзинг модной одежды. – Она показала на устрашающей толщины учебник, лежащий перед ней на столе.
«Введение в бухгалтерский учет».
– Вот это да! – оценила я. – Раз ты так хорошо знала Линдси, может, знаешь, был ли у кого-нибудь зуб на нее? Может, кто-то захотел убрать ее со своего пути? Так сильно, что смог убить?
Кимберли намотала еще одну прядь черных волос на другой палец и медленно проговорила:
– Линдси многие ненавидели. Завидовали. Я даже рас сказала полицейскому, который вчера приходил, о ее соседке по комнате Энн.
– Энн ненавидела Линдси?
– Может, не ненавидела, но они точно не ладили между собой. Вот почему Линдси так радовалась, когда Энн согласилась поменяться комнатами с Шерил. Хоть Шерил с нами больше и не тусуется, Линдси было бы спокойнее, не пришлось волноваться из-за всех идиотских шуточек, которые устраивала ей Энн.
