нежно обошелся с нею? Ей даже трудно было поверить в это. Он всегда так поступает? Подозревает, следит, не способен верить словам, даже ее словам? Вдруг ее возмущение неожиданно улеглось, — поразила другая догадка. Уж не была ли она неверной женой, слова и поступки которой приходилось постоянно проверять?
— Ну ладно, — сказал он, поворачиваясь и глядя на нее. — Что ты намерена сказать?
Она закусила губу и наклонила голову. Волосы упали на глаза.
— Тебе не кажется, что ты должен извиниться?
— Если я это сделаю, ты готова принять мои извинения?
Она открыла рот, готовая ответить ему: «Нет! И можешь убираться со своими извинениями ко всем чертям». Но если она так скажет, не придется ли ей самой через несколько дней извиняться за собственную грубость? Эта мысль вызвала у нее спазм в горле. Она решила промолчать, закрыла рот и крепко сжала руки.
Он нетерпеливо вздохнул и встал сзади нее. Его дыхание жгло ей кожу на затылке. Когда же его руки прикоснулись к ней, она вся застыла.
— Эрни, — начал он хриплым голосом. Его руки легли ей на плечи. Освободиться от них она была не в состоянии. Он начал медленно поглаживать ее напрягшееся тело. Внезапно он замер. — Что-то не так? — голос его снова стал резким.
— Все нормально.
Она сделала усилие, чтобы вырваться, но он схватил ее за руки и повернул лицом к себе. Прежде, чем она сумела остановить его, он сдернул с ее плеча халатик и увидел там синяки.
Она услышала, как тяжело он задышал, и отвела глаза. Трясущимися руками она поправила халатик. Грэм находился очень близко. Это заставило ее резко отшатнуться.
— Эрни…
— Ничего особенного, честно! — сказала она. — Никто ничего не заметил, если тебя так волнует именно это.
— Я не бесчувственное существо, хотя ты так обо мне думаешь, — сказал он. — Поверь, я не поступаю, как животные.
Эрни с трудом глотнула. По ее представлениям, он был значительно хуже.
— Пожалуйста, давай забудем об этом…
Он беззвучно выругался, потом прошел к окну, заглянул наружу. Через какое-то время заговорил:
— Я беседовал с доктором Филдсом…
— Ну и что? — Эрни почти не испытывала любопытства, она просто старалась унять свои собственные растревоженные чувства.
— Он говорит, что готов выписать тебя из больницы.
Он мотнул головой, стараясь привлечь ее внимание. Губы приоткрылись в ожидании.
— После того, как ты разговаривала с ним, на следующий день я решил тоже потолковать, — продолжил он. — Доктор согласен с тем, что твое состояние вполне позволяет перенести перелет во Францию. Сегодня утром я сделал последние распоряжения на этот счет. В понедельник ты уезжаешь.
— В понедельник?!
Нервное восклицание Эрни заставило его повернуться к ней.
— Разве это плохо?
— Нет, нет. Просто это так неожиданно и… очень скоро, — пролепетала она. — Меньше чем через неделю…
— Пару дней назад ты не могла дождаться того дня, когда выберешься отсюда, — напомнил он. Она безвольно пожала плечами.
Почти сразу она заволновалась, вспомнив о своей живописи, о студии. Она не решилась сказать ему, что думала и о нем.
— Это… это так как-то сразу. Я не готова…
— Рано или поздно, Эрни, ты же должна покинуть госпиталь.
— Да, но… Твоя вилла…
— Она очень удобна, — заверил он. — И находится в отличном месте. Там есть даже собственный пляж. Поверь, о тебе будут заботиться. Луиза прекрасная хозяйка. Она все сделает для того, чтобы ты была довольна.
— И… и там никого больше нет?
Дрожащий голос выдавал волнение.
— В настоящее время — нет, — ответил он, а Эрни поправила халатик.
— Была ли я там когда-нибудь? Точнее, были ли мы там?
— Нет. Я купил ее после нашего развода.
— А что знает обо мне Луиза?
— Она знает только, что ты моя гостья, — холодно произнес он. — Во всяком случае, к тебе будет проявлено всяческое уважение.
Не сомневаюсь, что так оно и будет, подумала она, выругав себя за подозрительность. Хотя, что будет с ней в дальнейшем, одному Богу известно. По словам доктора Филдса, она будет пребывать на седьмом небе. Но так ли это? После памятного субботнего вечера…
— Я обсуждал все это с доктором Филдсом. Разумеется, он одобрил мои действия, — продолжил Грэм. — Мне придется весь уик-энд провести в Нью-Йорке. Зато потом у меня будет масса свободного времени, так что я сумею проводить тебя в понедельник в аэропорт. Во Франции будет ждать машина, которая и отвезет тебя на виллу. Все путешествие займет совсем немного времени и пройдет с полным комфортом.
— Кажется, ты продумал все основательно, — пробормотала она.
— Думаю, что ничего не упустил.
Она продолжала сидеть, скрестив руки. Все ее чувства были в смятении.
Понедельник! Все произойдет так быстро! Злополучный субботний вечер раскрыл перед ней не так уж много, хотя кое-что из того, что скрывал Грэм о ее прошлом, несколько прояснилось. Подтверждением худших предположений было его поведение. Но… но как он поцеловал ее?.. Она задумалась над тем, что ее ждет, когда она выпишется из больницы. Она позволит Грэму вытащить ее отсюда, а потом? Внезапно ее охватили сомнения — может ли она вполне доверять ему? Видеть его здесь, в больничной обстановке, — это одно, но ехать на виллу, уезжать с ним из больницы?.. Это похоже на то, что она добровольно и полностью отдает себя в его руки. Похоже на то… И если сейчас она не уверена, что в силах разрешить эти вопросы, то сумеет ли проявить достаточно мудрости, чтобы справиться с ситуацией? Это и волновало ее.
Если она намеревается покинуть больницу, ей следует помнить, что произошло здесь между ними. Какая же альтернатива стоит перед ней?
4
В субботу после полудня Эрни прогуливалась по дорожке, ведущей из Трезила к утесу. Небо было серым от набухших зловещих облаков. Ветер трепал ее волосы и обдавал холодом щеки. Море походило на расплавленный свинец и угрожающе волновалось. Она зябко куталась в поношенную дубленку. Потом устроилась на плоском валуне в стороне от тропинки и стала следить за горизонтом.
Прощание с больницей прошло на удивление спокойно. Грэм навестил ее в четверг, перед тем как уехать в Нью-Йорк. Она все время отводила от него глаза, боясь, что ее нервное состояние возбудит в нем подозрительность.
Как обычно, перед тем как уйти, он окинул ее долгим взглядом. На этот раз серые глаза были подернуты странной поволокой. Но если он и заметил в ней нечто необычное, то, по всей вероятности, отнес это на счет предстоящей поездки во Францию и поэтому воздержался от каких-либо комментариев. И все же ей было страшно. А вдруг он догадается? Когда же он наконец ушел, она с облегчением вздохнула и
