вероятно, вам предстоит долгое ожидание, шериф.
— Малиновый десерт? — Настроение Кэма тут же поднялось. Казалось, для него сейчас не имело никакого значения, сколько времени придется ждать.
— Да, малиновый десерт, — подтвердила Холли.
Угощая бабушкиного недруга десертом, Холли чувствовала себя предательницей. И это чувство ей было неприятно.
Как старушенция могла позволить себе попасть в такое положение? А теперь потянула за собой и внучку!
— Я сейчас принесу десерт. Никуда не уходите, — сказала Холли, будто Кэм мог куда-нибудь исчезнуть.
— Когда вы вернетесь, я буду сидеть в этом же кресле. Я не сдвинусь с места, — ответил он с тихой усмешкой.
Холли тяжело вздохнула, не издав при этом ни звука. А как же его работа?
Она шла к двери, а Кэм смотрел ей вслед, с удовольствием наблюдая за ее походкой. Когда она исчезла внутри дома, хлопнув за собой дверью, Кэм откинулся на спинку кресла и расслабился. В его работе были и свои положительные стороны: он мог сидеть, откинувшись в кресле, любоваться вспыхивающими звездами в ожидании появления подозреваемого. К тому же рядом с ним была прехорошенькая женщина.
Правда, в его сценарии возникла пара проблем.
Во-первых, Кэм понимал, что бабуля никогда не покинет своего укрытия добровольно, но в то же время ему совершенно не хотелось иметь дело с козами и искать самогонщицу в одиночку.
Вторая проблема касалась Холли. Он находил эту женщину слишком соблазнительной. Он чувствовал, что с ней надо быть осторожным. Он не должен терять голову из-за какой-то женщины. Хватит с него, он едва начал приходить в себя.
Так почему же он ждал Холли, с нетерпением поглядывая на стеклянную дверь? Он понимал, что дело тут вовсе не в десерте, каким бы вкусным он ни был. Да! Если он потеряет бдительность, то может оказаться во власти этой женщины.
Холли вернулась. На подносе в ее руках стояли три вазочки с десертом. Сверху десерт был украшен горкой малины.
— Десерт для троих? Холли, вы в самом деле надеетесь, что бабушка образумится и присоединится к нам, — удивился Кэм, помогая ей ставить вазочки на стол. Случайно их пальцы соприкоснулись, и Кэм взглянул в зеленые глаза Холли. Девушка замерла на миг.
Вот это да! — подумал Кэм. Несомненно, причиной ее волнения был он. Но Холли даже не представляла себе, какое сильное волнение он сам испытывал в эту минуту.
Черт возьми! Чем же эта женщина так привлекала его?
Холли обхватила себя руками, будто ей стало холодно. А может быть… она оберегала себя от опасности?
— Я очень надеюсь на это, — тихо сказала она. — Или ее привлечет десерт. Она сама его еще не пробовала!
Да, десерт действительно манил. Но гораздо больше Кэма соблазняла и манила Холли. Об игре в покер сегодня вечером уже не могло быть и речи. Но тем не менее он не мог позволить себе задерживаться в этом доме. Иначе все может закончиться бедой.
И причиной тому была вовсе не бабушка Перл.
Холли, взяв вазочку, отошла к перилам, ограждавшим крыльцо. Прислонившись к ним, она вгляделась в темноту. Да, Кэм заставил ее пульс учащенно забиться. И теперь, когда она осталась с ним наедине, ситуация еще больше осложнилась. Их пальцы соприкоснулись совершенно случайно. Но откуда же такая реакция? По крайней мере с ее стороны? Холли просто не узнавала себя.
— Расскажите мне о Чикаго, — попросила она.
Кэм, севший рядом с ней на перила, казалось, удивился.
— Что именно? — спросил он.
— Вы были полицейским?
Холли намеревалась просто завязать разговор, но вскоре поняла, что ею движет любопытство. Ей хотелось узнать о Кэме гораздо больше того, что говорила бабушка.
— Да, я был полицейским.
— Там больше нет работы?
Кэм посмотрел на Холли.
— Что?
— Почему вы уехали из Чикаго и приехали сюда, в Гринз-Холлоу? Там не было работы?
— Мне предложили здесь работу, и я согласился. Еще вопросы есть?
Да, от бабушки Холли получила больше информации, чем от самого Кэма. Он, как ночная фиалка, скрывает себя от любопытных глаз.
— Мне просто хотелось узнать, почему человек уезжает из большого города, открывающего перед ним огромные возможности, и приезжает в такую глушь, где и пойти-то некуда. И возможностей никаких…
— Вероятно, я не умею пользоваться этими… возможностями, — резко сказал Кэм.
А ведь он мог бы ими воспользоваться. Как его напарник, набивавший карманы деньгами. Кэм до сих пор не мог поверить, что Лазаро брал огромные взятки. Напарник делал вид, что ничего не происходит, когда Кэм сражался с наркодельцами и чуть было не погиб в схватке с ними.
Тогда в Чикаго Кэм наивно верил в дружбу. Но Лазаро развеял этот миф и поколебал его веру в людей.
Спустя несколько месяцев Элиза развеяла и другие иллюзии, которыми жил Кэм. В конце концов, он устал от сюрпризов, которые преподносила ему жизнь.
Разговора не клеился. Кэм явно не хотел его продолжать, так как вопросы Холли Кейтс могли разбередить его раны.
Ему следовало бы пойти на поиски Перл. Ведь именно старушка была причиной, по которой он оказался в этом доме. Он должен был поговорить с ней. Но сейчас служебные обязанности казались ему второстепенными. Его влекли огромные сияющие глаза Холли и ее соблазнительные губы. Она стала для него наваждением.
Сделав несколько решительных шагов, он оказался рядом с Холли. Исходивший от нее сладкий аромат приятно опьянял. Взяв у нее из рук вазочку и поставив ее в сторону, Кэм приподнял Холли с перил и обнял ее. Ему хотелось всего лишь коснуться ее губ. Слегка. Большего он не мог себе позволить. Кэм явно застал Холли врасплох. Не придется ли ему пожалеть о том, что он сделал? Но нет, он не получил никакого отпора.
По крайней мере, сейчас. Может быть, он получит его позже?
О, до чего же приятно было держать Холли в своих объятиях! Ее губы были так соблазнительны и податливы.
Холли никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Никто и никогда не целовал ее так, как Кэм. Разве можно забыть такой поцелуй? Никогда!
Руки Кэма утонули в волосах Холли. Гребень, державший ее прическу, упал на пол, но Холли не обратила на это никакого внимания. Внутренний голос твердил ей, что следует прекратить этот жаркий и жадный поцелуй, пока не поздно. Да, да, она именно так и поступит. Но позже…
Холли хотелось еще немного насладиться вкусом губ Кэма, прижаться к нему всем телом и почувствовать его желание…
— Черт вас побери, Кэм Осборн! Что это вы себе позволяете! Как вы себя ведете с моей внучкой?!
