кнопка.
Этой одной рукояткой полностью обеспечивалось управление ориентацией корабля. Не разжимая руки, он наклонился вперед, чтобы улучшить обзор через линзу прибора оптической ориентации, с помощью которого определялось положение корабля относительно Земли. Оптический визир был прочно вмонтирован в иллюминатор.
Специальные зеркала позволяли ему наблюдать горизонт и поверхность Земли. В середине иллюминатора Яковлев видел ту часть земной поверхности, которая находилась прямо под ним. Он определил положение продольной оси корабля относительно направления полета, следя за «бегом» поверхности Земли в поле зрения.
Космонавт сдвинул черную рукоятку, и корабль немедленно выполнил команду.
Продолжая наблюдать, он накренил корабль слева направо, затем наклонил нос вниз, продолжил «кувырок» на триста шестьдесят градусов и остановил корабль точно на прежнем положении продольной оси. «Восток» слушался, как выезженная породистая лошадь — необычайно чутко и надежно. Затем он снова повернул корабль, чтобы в поле зрения оптической системы была видна линия горизонта. Он управлял кораблем просто на глаз, не отрывая взгляда от концентрического визира.
Сто восемнадцать минут… Пока Яковлев вертел корабль, кренил, наклонял, разворачивал его, проверяя систему управления, «Восток» успел миновать южный берег Новой Гвинеи и продолжал полет на юго-восток.
Он подошел к Австралии у мыса Йорк, на несколько секунд вошел в зону эффективной дальности станции слежения Вумера, а затем пролетел над северо-восточным берегом Австралии. Техник НАСА, дежуривший на станции в Вумере, уставился на экран.
— Ей-богу, я только что засек цель, — сказал он товарищу.
— Да ну, это у тебя просто рябит в глазах. Выпей-ка кофе.
Сто двадцать восемь минут… Яковлев начал медленно вращать корабль по спирали. Внизу — Северный остров Новой Зеландии. Впереди — самая южная точка Тихого океана, пересекаемая орбитой.
Сто тридцать две минуты… Яковлев вполне удовлетворен, больше того — восхищен необыкновенной управляемостью корабля. Все свои наблюдения и оценки он продиктовал на магнитофон, установленный в кабине, и переключил телеметрический передатчик в положение готовности к работе.
Сто сорок семь минут… Пересекая Тихий океан в северо-восточном направлении, русский корабль прошел севернее Вумеры. «Меркурий-7» вышел на участок, параллельный орбите «Востока-9», но американская капсула была далеко на северо-восток от него, над зоной Панамского канала.
Сто пятьдесят три минуты… Внизу простирается берег Перу. Яковлев огорченно покачал головой — плотный облачный покров застилал сушу и море.
Сто пятьдесят семь минут… «Восток-9» пересек экватор над северной Бразилией и пронесся над Атлантикой в северо-восточном направлении.
Сто семьдесят шесть минут… Корабль над северной Испанией. Яковлев закончил еще одну запись в бортовом журнале, проверив показания навигационного глобуса по звездам. Точность совпадения была необычайна.
Сто семьдесят семь минут… «Восток-9» над Францией.
Сто восемьдесят восемь минут… Каспийское море.
Сто девяносто три минуты… Гималаи. Белоснежные гордые, могучие пики высятся над волнистыми равнинами сизых грозовых облаков.
Сто девяносто четыре минуты… Корабль движется на юго-восток к северо-восточному побережью Индии.
В этот момент капсула «Меркурий» продолжает движение над Землей под небольшим углом к орбите «Востока»; ее путь пролегает восточнее, почти параллельно орбите русского корабля. «Меркурий» пройдет чуть южнее оконечности полуострова Индостан.
Сто девяносто шесть минут… Бенгальский залив.
Двести пять минут… Корабль над Дерби, на северном побережье Австралии. Пролетел над станцией Вумера. Персонал станции, получивший сигнал тревоги из Штаба командования ПВО Северной Америки, был в полной готовности. Орбиты обоих кораблей (теперь уже никто не сомневался, что вокруг Земли движется еще один корабль) пересекались непосредственно над Вумерой.
— Вот они. Ясно вижу на экране! — закричал оператор радара. — Приемоответчик не работает, но поглядите, какое отражение от этой штуки! Что там за махина?
Двести семь минут… Со станции Вумера пришло взволнованное сообщение. На командном пункте во Флориде все повскакали со своих мест; Годдардский центр мгновенно ожил и усиленно заработал. В Белом доме зазвонил телефон, а оператор станции Вумера решил ввернуть в плановый радиообмен с «Меркурием — 7» несколько слов от себя:
— Седьмой, я Вумера. У тебя как будто появился компаньон в небе. Предыдущий запрос отставить. Передаем небесные координаты, попытайся визуально засечь эту «колымагу». Радар совершенно определенно подтверждает, что параллельно твоей орбите движется второй корабль.
— Не прекращайте связи, Вумера. Перехожу на активный режим полета. Ожидайте…
Пруэтт сноровисто и быстро вывел капсулу из дрейфа.
— О'кей, Вумера, что там дальше…
Он внимательно выслушал.
— Понял, Вумера. Я включил автоматическую систему стабилизации и управления, капсула ориентирована для возвращения в атмосферу. Я, пожалуй, накреню ее немного — так будет лучше. Вот так… теперь снова включил автопилот…
Секунды бежали, а Пруэтту никак не удавалось засечь другой корабль. Он открыл инструментальный отсек и достал небольшой, но мощный бинокль «Бушнель» с углом зрения одиннадцать градусов. На фоне звезд он непременно заметит любой движущийся предмет, отражающий солнечные лучи. Он еще раз проверил координаты, поднял повыше шторку шлема и…
— Поймал! — Его голос дрогнул от волнения. — Вижу, ясно вижу на фоне звезд! Кто… что это там? Мне казалось, что «Джемини» будет готов только часа через два… Мыс сообщил вам о запуске «Джемини»?
— Нет, Седьмой. Вумера повторяет, «Джемини» еще не запущен. Нельзя ли разглядеть эту штуку подетальнее?
— Нет. Что бы это там ни было… но махина громадная. Что это, по-вашему?
— «Меркурий-7», слышимость резко затухает. Повторите последнее сообщение.
Молчание.
— «Меркурий-7», я — Вумера. Как меня слышите?
Разряды…
— Седьмой, я — Вумера. Слышите? Слы…
Шум и потрескивание. Молчание.
— Потеряли! Придется другой станции ловить его. Эй, Толстяк! Немедленно доложи на Мыс, что Пруэтт его увидел, и передай наши засечки!
Двести пятнадцать минут… Радар на Вумере потерял контакт с неизвестным кораблем.
Двести шестнадцать минут… Наступила реакция. Во время сеанса связи с Вумерой и даже когда он изучал незнакомый корабль в бинокль, мозг Пруэтта работал с автоматической безотказностью. Но вдруг его будто ударило — он осознал смысл происходящего, его словно пронизал электрический разряд, задевший каждый нерв. Рука, затянутая в перчатку, непроизвольно разжалась; он даже не заметил, что бинокль повис в воздухе, медленно и лениво кувыркаясь перед глазами.
«Иного быть не может… Конечно! Русские запустили своего! Черт возьми! Да ведь это значит, что они хотят спасти меня! Это… это…»
— Вот это да! — радостно заорал он во весь голос. Может быть, еще не пришел мне конец, во всяком случае, пока еще нет… Только…
Его голос смолк, монолог оборвался, захлестнутый вихрем мыслей. «Только — как они сумеют перейти на мою орбиту? Как они сумеют?..» Он яростно помянул законы небесной механики и все неожиданности,
