Потом ее взгляд опустился на его все еще напряженный фаллос, и она удивленно снова подняла глаза на Хантера.
— О-о, — виновато выдохнула она, но ты… что…
— Не беспокойся, удовольствие от меня никуда не денется.
Он погладил ее по щеке.
— Но я была такой эгоистичной.
Она инстинктивно потянулась и обхватила пальцами фаллос. Хантер, закрыв глаза, тихо застонал.
— Нет. Поверь, любовь моя, я испытал огромное наслаждение, наблюдая, как ты подходишь к оргазму. Очень эгоистично, но я хотел бы, чтобы ты испытала это еще раз.
Он осторожно поглаживал пальцем сосок Линетт.
— А если ты сейчас еще раз потрогаешь меня там, я чувствую, что тоже получу наслаждение.
Линетт с готовностью взяла в руку фаллос. Видя, какую реакцию это вызывает в нем, она немного поимпровизировала, поглаживая и растирая, дразня его разгоряченную плоть, пока, наконец, он не остановил ее.
— Все, подожди. Я сейчас кончу, — прошептал он. Глаза его стали какими-то дикими. — Но вначале я снова хочу взять тебя.
Он скользнул пальцами между ног Линетт, которая удивленно поняла, что в ней опять поднимается горячее нетерпение. Наконец, он оказался между ее ног. Она подалась навстречу, принимая его в себя. Член был твердым и требовательным, он будто разрывал ее. От обволакивающего ощущения чего-то жаркого и плотного Хантер почти потерял чувство реальности.
— О Боже, мне так хорошо, — пробормотал он, медленно входя в нее, а потом почти полностью вынимая фаллос. Линетт что-то шептала, ничего не понимая, забывшись от удовольствия и счастья. Она двигала бедрами, поднималась ему навстречу, желая, чтобы он глубже и скорее вошел в нее. Но мужчина не спешил, продолжал свои замедленные плавные движения, дразня ее и себя, доводя почти до безумного оцепенения.
Но потом, больше не в силах выдержать это, Хантер стал двигаться быстрыми сильными толчками, разжигая их страсть все больше и больше, пока влюбленные одновременно не испытали белый горячий взрыв, потрясший их тела. Хантер судорожно вздрагивал, изливая в нее свое семя. Из его горла вырвался почти звериный крик. Линетт обвила его руками, крепко прижалась; ее сотрясали точно такие же судорожные толчки. Он притих, тяжело дыша у ее уха. — Я люблю тебя, — слабым голосом пробормотал он. — О Боже, Линетт, я все еще люблю тебя.
На следующее утро Хантера разбудили нежные, точно прикосновения крыльев бабочки, поцелуи. Он, улыбаясь, открыл глаза.
— Доброе утро.
Линетт, опершись на один локоть, радостно наклонилась над ним.
— Доброе утро. Ты хорошо спал?
Его ленивая улыбка выражала двойной смысл.
— Очень. А ты?
— Да. Вообще-то, мне показалось что это самый лучший сон за всю мою жизнь.
— Хорошо.
Голос Хантера был полон тайного значения, он обхватил ее за шею и притянул к себе. Последовал долгий поцелуй.
— Я думаю, мне может понравиться просыпаться вот так.
— Неужели? — Глаза Линетт заблестели, и она удивленно посмотрела на него.
— Да. — Он помолчал, а потом серьезно добавил: — Я хочу сказать, что то, что я говорил тебе ночью, действительно правда. Я люблю тебя.
На щеках Линетт выступил румянец.
— Значит, ты не жалеешь о том, что было? Как в прошлый раз?
— Нет, — решительно возразил он. Потом продолжил: — Я и в тот раз не жалел. Я просто очень испугался. Любовное влечение к тебе вернулось. Все, о чем я мог думать, это как защитить себя от новых страданий. Но ночью, держа тебя в своих объятиях, я понял, что у меня нет другого выхода. Если бы у меня не было тебя, то не было бы ничего в жизни. Что бы ни случилось, ничто не может быть хуже, чем жить без тебя.
Глаза Линетт блестели, она прижалась губами к его лбу.
— О-о, Хантер! Я так рада слышать от тебя это! Я так люблю тебя и никогда не перестану тебя любить.
Она замолчала, и ее глаза потемнели.
— Но что нам делать? Я все еще замужем.
— Ты потребуешь развод, — твердо сказал он. — Мне наплевать на скандал. А тебе?
— Нет, но… что, если я не получу развода? Бентон очень влиятельный человек. Я не уверена, что смогу доказать, что он украл моего ребенка. Мне кажется, у него есть… — она резко оборвала фразу, будто ей в голову внезапно пришла верная мысль. — Подожди. А… а импотенция, это достаточная причина для развода?
— Что? — Глаза Хантера округлились, и он сел в кровати. — Что ты говоришь? Ты имеешь в виду, что Бентон никогда…
Линетт, покраснев, отвела взгляд в сторону.
— Нет. Он пытался, но он никогда не мог закончить. Все было ужасно. Он приходил в мою спальню, дотрагивался до меня, ласкал меня.
Глаза Хантера потемнели от гнева, и он глухо спросил:
— Он причинял тебе боль?
Линетт покачала головой.
— Не совсем. Скорее всего, это было унизительно.
— Вот скотина! — презрительно выругался Хантер. Он протянул руку и погладил Линетт по щеке, потом приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза.
— Мне очень жаль, что он подвергал тебя такому унижению. Но, с другой стороны, я должен признаться, что рад, что он никогда не занимался с тобой любовью. О-о, Линетт…
Он обнял ее и крепко прижал к груди.
— Я так сильно тебя люблю. И я обещаю, что мы будем вместе. Как только мы вернем Джулию, мы поедем в Пайн-Крик и начнем бракоразводный процесс. Тебе даже не потребуется развод. По-моему, брак, в котором отсутствуют супружеские отношения, может считаться недействительным.
— Но как я смогу это доказать? Бентон никогда не признается в этом!
— Тогда мы придумаем что-нибудь еще.
— Твоя мать возненавидит меня за то, что я вовлекла тебя в такой скандал.
— Я не живу по подсказке матери. Кроме того, если этого я сам хочу, моя семья всегда будет на моей стороне. А в худшем случае, если тебе не удастся выпутаться из паучьих сетей замужества, мы убежим. Мы приедем сюда, в Техас, и начнем новую жизнь.
— А я останусь по закону женой этого ужасного человека?
— Если не будет никакого выхода, — твердо ответил Хантер. — Все это не имеет никакого значения для нас. Черт побери, Линетт, я не хочу еще раз терять тебя!
— Ах, Хантер, я тоже! Просто я боюсь принуждать тебя жить в грехе всю оставшуюся жизнь из-за моих ошибок!
— Твои «ошибки» были в такой же мере и моими. А жизнь вместе с тобой никак не может быть грехом. Это будет даже больше, чем рай. У нас будет семья — ты, я, наша дочь и Мэри Маргарет. В нашем доме будет больше любви и радости, чем во многих других семьях.
Он помолчал и вопросительно посмотрел на нее.
— Неужели ты не хочешь?
— Хочу! — воскликнула она, обхватив руками его за шею. — Да, очень! В любую минуту я согласна начать жить с тобой. Мне не нужно ничего больше. Только наша семья. В любом случае я буду твоей. В браке или вне брака! Все равно я буду любить тебя. У меня уже был брак без любви, и теперь я
