одежды. В отчаянии ребята написали мне в Нью-Йорк. И вот мы встречаемся в Стоунхендже. Туда же приедет Вилли О'Брайен. Со мной и с Вилли рад работать любой визажист. На этот раз нам поможет очаровательная девушка по имени Эмбер. Вилли отснимет несколько черно-белых пленок, и уж тогда мы посмотрим, что скажут издатели. Почему бы не воспользоваться своим именем и влиянием, если хочешь помочь по-настоящему талантливым людям? Особенно, если их игнорирует индустрия моды.
И тут мне пришла в голову прекрасная мысль. Мы еще не слишком далеко отъехали от Лондона, и я смогла дозвониться в «Этуаль» по радиотелефону.
– Грейс?
– Сван? Спасибо за вчерашний вечер. Жаль, что ты не осталась на банкет… знаю, знаю: ты никогда не любила шумных вечеринок. Ну, как тебе наше новое открытие?
– Просто потрясающе! А ты не знаешь, та женщина, которая выскочила на подиум, – она кто?
– Понятия не имею. Но вчера она явно произнесла свою лучшую речь в жизни.
– Телефон надрывается?
– Не то слово!
– Грейс, послушай, я понимаю, что это нахальство, но нельзя ли Эми сняться со мной бесплатно? Послезавтра?
– Ну, если бесплатно, тебе лучше поговорить с ней самой. Запиши номер. Она живет с матерью и сестренкой где-то в Ноттинг Хилл Гейте. Желаю удачи, только не затягивай со съемкой. Через неделю они с Чарли летят в Нью-Йорк, на главный финал. Не знаю, как ее там примут – слишком уж она ни на кого не похожа. Мне бы хотелось, чтобы до отъезда она успела немного подзаработать, но, как бы то ни было, съемки с тобой пойдут ей только на пользу.
Я позвонила Эми.
– Говорит Тути Ла Мар. Нас нет дома, но если вы хотите оставить сообщение… – пропищал детский голосок.
– Тути, перестань. Простите, кто это?
– Эми? Это Лебедь.
– Ах, здравствуйте. Извините. Мой жених только что купил нам автоответчик, и сестренка никак не наиграется.
– Эми, у тебя, наверное, похмелье?
– Да нет, я же не пью. Послушайте… вы не могли бы сказать хоть пару слов Тути? А то она от нас не отстанет.
– Привет, Лебедь, – опять возник тоненький голосок.
– Привет, Тути. Ты тоже модель?
– Нет, я певица.
– Правда? Тогда спой песенку.
Мне пришлось высунуть трубку в окно – так громко и пронзительно Тути заверещала «Что поделать с любовью». Когда телефоном снова завладела Эми, я быстро объяснила, в чем дело.
– Эти ребята только начинают, и я хочу им помочь. Уверена, что в их одежде ты произведешь фурор. Денег, правда, не заплатят, но реклама будет хорошая. – Я рассказала о Вилли О'Брайене и попросила Эми связаться с ним, чтобы он захватил ее с собой.
– У нас будет замечательная специалистка по гриму, зовут ее Эмбер. Но ты, наверное, возьмешь с собой свою косметику? В Нью-Йорке мне доводилось работать с темнокожими моделями, и они всегда красятся сами, потому что большинство визажистов мало что понимают в черных лицах. Правда, Эмбер можно доверять, она толковая девушка, но на всякий случай лучше подстраховаться.
Я откинулась на спинку сиденья, с наслаждением вглядываясь в деревенские пейзажи за окном. Американцы сняли частную усадьбу где-то совсем неподалеку от Солсбери Плэйн, так что прямо оттуда я и отправлюсь на наши бесплатные съемки. Вилли приедет только на день.
Машина свернула с шоссе на извилистую узкую дорогу. И вдруг я поняла, где мы. Кромка пологих холмов на горизонте… Все вокруг до боли знакомо. Мы подъезжали к деревне, где стоит дом моих родителей – тот самый «коттедж» с семью спальнями, в котором прошли счастливейшие дни моего детства.
Когда мне сказали, что мы остановимся в частном доме, мне и в голову не могло прийти, что хозяевами окажутся мои старые соседи. Машина въехала в усадьбу «Вудбридж Милл». Я сидела, как неживая, ведь Фрэзеры – ближайшие друзья родителей. Но зря я так волновалась.
– Лавиния! Душечка, я счастлива тебя видеть! Как мило, что ты заглянула. Останешься на ужин? Сколько же лет прошло? Я так рада! Вот только… понимаешь, на нас тут обрушились эти ужасные американцы из журнала мод. Каким-то образом они прослышали о нашей мельнице, какая она красивая. Из Нью-Йорка позвонила ужасно важная особа, просила разрешить им сделать несколько фотографий. Со страху я ничего толком не поняла и все время думала, сколько же ей будет стоить наш разговор, наверное, кучу денег, а мы все говорили и говорили. В общем, я не выдержала и сказала: делайте, что хотите! Джоффри страшно разозлился и вот уже несколько дней со мной не разговаривает, но тебе он обрадуется, так что оставайся, поужинай с нами…
Этого следовало ожидать! Люси Фрэзер понятия не имела, что я – супермодель, знаменитая на весь мир. Она так далека от всего этого! Я прервала ее словесный поток и решительно шагнула в прихожую.
– Люси, дорогая, я как раз одна из них. И фотографировать будут меня… и теперь я понимаю, где – на старых качелях в саду. Каменные херувимчики, что в конце аллеи, еще стоят? Ну так они тоже пригодятся.
– Боже правый! – Люси остолбенела.
Надо срочно менять тему. Я набрала побольше воздуха и спросила:
