смолы и серы взорвался прямо перед окном, залив пустыню ослепительно белым светом. Мостик вздрогнул.
Девон обратил внимание на то, что двигатель пропустил один такт, ослабил дроссель и снова нажал на него. Сначала Зуб вздрогнул и покачнулся, но потом выровнялся, моторы ритмично заработали. И все-таки что-то было повреждено: гул двигателей стал сильнее, ритм нарушился.
Команды инженеров заряжали катапульты с помощью лебедок, поджигали факелами тяжелые смоляные бочки. Сотни черных силуэтов выстроились перед городом на фоне пылающего горизонта. Пехота наступала. Ряды лучников по сигналу опускали наконечники стрел в траншеи с горящей смолой, поднимали луки и выпускали в воздух стаи огненных шаров. Бесчисленные кометы с оглушительным воем тянули за собой огненные хвосты и разбивались о корпус Зуба.
Двигатели снова застучали, потом заглохли и через несколько секунд заработали.
– Что случилось? – гневно спросил Батаба.
– Двигатели перегрелись.
– Починить можешь?
– Нет времени.
Раздался треск. Катапульты снова дружно выпрямили спины, и град стрел обрушился на Зуб. Девон вздрогнул, когда снаряды друг за другом ударились в корпус машины. Из коридора раздались испуганные голоса, а затем крики – хашетты опрометчиво дотронулись до отравленных наконечников.
– Я же говорил – не трогать! – разозлился Девон.
– Они пробили внутренние стены. Коридоры заблокированы!
Раздалось шипение.
Вторая волна зажженных стрел по команде взмыла в воздух, очертила ровную дугу и обрушилась на неприятельскую машину. Лучники расступились, дав дорогу пехоте. Солдаты тащили осадные башни. Тяжелая кавалерия продвигалась вперед, чтобы присоединиться к наступлению. Стрелы непрерывно прорывались сквозь море дипгейтского войска. Девон отчетливо слышал скрип солдатских сапог и скрежет башенных колес.
– Мы в пределах досягаемости артиллерии! – крикнул отравитель. – Скоро начнется битва.
Барабанный бой нарастал и становился чаще.
– Лучникам на крыше! – скомандовал шаман. – Приготовиться отразить нападение с флангов!
Зуб покачнулся и издал звук, похожий на стон. Древняя машина замедлила ход.
– Траншеи! – сказал Девон и выжал дроссель. Стрелы разлетались в щепки о решетку перед окнами мостика. Зуб выровнялся, накренился назад, а затем круто повернул в сторону. Облака пыли заслонили наступающую пехоту.
Машина начала взбираться на холм. Барабанный стук сливался в единый ритм, словно билось сердце несметного войска.
Перед Девоном выросла стена щитов и копий, крюки полетели со всех сторон. Наконец Зуб выбрался из траншеи. Девон вытер со лба пот и отдернул рычаг обрубком руки. Ножи Зуба опустились со страшным свистом.
– Передавить их всех, говоришь?
– Во имя Айен! – выкрикнул шаман.
Девон зловеще улыбнулся в ответ и запустил острые диски.
Двигатели рявкнули один раз, рявкнули еще и замерли.
Зуб остановился.
На мостике внезапно воцарилась такая тишина, словно каждый дикарь на борту и каждый солдат на поле битвы внезапно остановился. Девон повернул к шаману мертвенно-бледное лицо.
– Основной вал. Быстро отправь людей починить вал, или мы погибли.
– Сколько на это уйдет времени?
– Достаточно. – Девон встал со стула. – Приведите священника.
Дипгейтская армия начала атаку.
Карнивал с отвращением отпрянула. Схватилась за шрам на шее, словно старые воспоминания затянули веревку.
– Мне убить его? – прохрипела Карнивал.
– Его уже убили, – заметила Рэйчел. – И, видно, давно. – Трудно было вообразить, что
Большая часть ангела была на месте, хотя и держалась каким-то странным образом только на одной ноге. Плоть на второй ноге истлела и высохла практически до кости. На правой руке остались три пальца, на левой – один. Кожа на животе полопалась, и высохшие кишки веревками свисали из брюшной полости. Выпученные желтые глаза таращились, не моргая, потому что у существа совершенно отсутствовали веки. Ангел смотрелся почти комично. Он с хрипом втягивал воздух через дырку на месте носа. На крыльях не осталось ни единого пера, только синюшная гусиная кожа.
Более жалкого существа Рэйчел еще никогда не видела, но девушка заметила, что Карнивал испугалась его.
