– Убить? – крикнул отравитель. –
Взгляд молодого аэронавта был прикован к телескопу. Он говорил, не глядя на помощника Крама:
– Тридцать тяжелых судов посланы вдогонку «Бирките» на высоком давлении. Они развернут за собой сигнальную линию.
– Очаровательно, – ответил помощник Крам. – Абсолютная бессмыслица. Дилл, ты хоть слово понял из того, что сказал этот молодой человек?
Дилл не понял и признал это.
Аэронавт мельком посмотрел на помощника и начал заново:
– Тяжелые суда…
– Тяжелые суда?
– Военные суда с грузом на борту: горючий газ, зажигательная смесь…
– Понятно. Продолжайте, пожалуйста.
– …преследуют «Биркиту» на высоком давлении. Двигатели работают на двойном ходу, под повышенным топливным давлением…
– Хорошо, хорошо. Меня не обязательно посвящать во все детали. В общем, они подкрутили моторы, чтобы корабли летели быстрее. А что за бред про сигнальную линию?
– Корабли будут на равных интервалах отделяться от основной флотилии и сформируют сигнальную линию.
– Сигнальную линию?
– Линию связи.
– А! – Круглое лицо помощника расплылось от удовольствия. – Так что же вы с этого не начали? А теперь идите, свободны. Я должен обсудить с ангелом одно важное дело.
Когда аэронавт, немалым усилием воли оторвав взгляд от блестящего чуда техники, все-таки вышел из обсерватории, помощник Крам подозвал Дилла к телескопу.
– Честное слово, эти ребята умеют заморочить голову, говоря о самых элементарных вещах. Чудо, что дипгейтский военно-воздушный флот вообще летает. – Помощник начал настраивать машину. – Если я правильно помню, Сайпс делал именно так. Нужно вставить большую линзу в купол призмы, – он что-то вставил внутрь корпуса, – и повернуть противотуманные фильтры, чтобы очистить изображение. – Толстые пальцы повернули блестящую деталь. – Вот так. Теперь мы сможем их увидеть. Ты хочешь увидеть мертвых?
Дилл осторожно приблизился к телескопу. Крылья занимали все пространство крошечной обсерватории, и ангел старался ничего не сбить и не опрокинуть. Ему было явно не по себе в темной зале, мрак сгустился в углах и совершенно поглотил контуры помещения. Будто громадина храма всем весом давила на Дилла, а кровь сгустилась в желудке. Пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать ровное дыхание.
Рабочий стол был завален горами запечатанных сургучом свитков, облысевших перьев и стеклянными пирамидками красных, зеленых, черных и синих чернил. Остальные свитки в кожаных трубках штабелями лежали на полках. В шкафчике за стеклом были аккуратно разложены, словно хирургические инструменты, причудливые приборы для настройки и калибровки телескопа. Механизм занимал так много места, что само помещение казалось просто небольшим пространством, специально приспособленным для наблюдателей внутри машины. Труба телескопа возвышалась в два человеческих роста, а под сводчатым потолком расцвели настоящие букеты сверкающих шестеренок, колесиков и перекладин.
Помощник протиснулся мимо стола, задрав рукава, чтобы не зацепить свечи. Он источал сладкие ароматы летних фруктов.
– Теперь взгляни-ка сюда и скажи, что ты видишь.
Дилл перегнулся через стол и уставился в глазок. Поначалу линзы отражали серый глаз, но когда Дилл достаточно приблизился, то не увидел ничего, кроме непроницаемой темноты.
– Видишь их?
Дилл прищурился, пытаясь разглядеть хоть какой-то изъян в безупречно черном пространстве.
– Я… Трудно сказать.
– Дай глазам привыкнуть.
Ангел всматривался в пустоту и ничего не видел. Может быть, на том конце просто лист черной бумаги? Дилл заметил, как тени в обсерватории постепенно сгущались, подбираясь к нему. Пульс участился.
– А на что они похожи?
Помощник Крам надул щеки.
– Попробуй сфокусировать линзы. Ручка слева. Да, правильно.
Дилл повернул ручку, металлический скелет над головой скрипнул и пришел в движение. Вот так. Ангел остановился. На долю секунды в пустом пространстве показалось движение. Крошечные огоньки. Он чуть повернул ручку назад, и слабые мерцающие огоньки вновь возникли в темноте.
– Видишь их?
– Я вижу, – прошептал Дилл.
– Души мертвых, – сказал помощник.
