– Неси сюда – посмотришь. И головешку захвати.
Ошкуренные бревна, как пасхальные яички, лежат на подкладках. Гриша по бревнам, как по лестнице, принес леску и дымящуюся головешку.
Анисим уже успел разметить бревно и стоял с меркой и стружком в руках.
– Строгать, что ли, надумал?
– А ты как хотел? Без паза и мох высыпется…
– Но это же не терем и не контора… строгать.
– А чем мы хуже? – притушил в снегу Анисим головешку и натер шнур. – Жить-то сами будем.
Гриша знает, что такое выбирать паз в мерзлой лиственнице – накланяешься бревну. Накатили в «станок» бревно – зажали клином, чтобы не крутилось, натянули шнур вдоль бревна и по разметке отбили полоску; на ширину паза сместили шнур, оттянули, как струну на балалайке, – дзынь, – и другая полоска.
– Вот и провели железную дорогу, – взялся за топор Анисим. – А кстати, Григорий, как насчет железной дороги? – напомнил Анисим.
– Готов…
– А котел выдержит? – легонько потыкал в Гришин живот Анисим.
– Сдюжит кашу исти, – засмеялся Гриша, – сила, папань, в гудке.
– Ну раз так, прокладывай дорогу.
– Завтра займусь, прямо в стену заезжать будем…
Машет Гриша топором, а солнышко все еще висит на шее «Трех братьев».
– Не мешало бы, сын, – не отрываясь от топора, говорит Анисим, – проверить ловушку да уху состряпать…
Гриша вогнал носок топорика в бревно и взялся за шапку. Анисим только распочал еще одно бревно, как с реки донесся Гришин голос:
– Папань, иди сюда скорее!
Не дождавшись отца, Гриша прибежал сам.
– Где ружье?
Анисим кивнул на шалаш.
– А я подумал, таймень запруду повалил, – вкрадчиво сказал Анисим.
– Зверь попал, лоток грызет…
– Соболь, что ли?
– А кто его знает». Побежали!
Анисим спрятал под бревно топор и рассмеялся над собой: привычка дурная – прятать, вот что вытворяет над человеком незадачливая жизнь. Гриша с ружьем бежал по берегу, Анисим скорым шагом следом за ним зашел на плотину.
– Ну, где зверь, зверина, пусть скажет свое имя.
– Был, папань, – стушевался Гриша, осматривая латок. – Только что был…
– Большой?
– Во, – показал Гриша на полметра от земли. – Давай капкан поставим…
– Да-а, – протянул Анисим, изучая след. – Был зверь – колонок. У страха глаза велики…
– Да не испугался я, – обиделся Гриша. – Позвал поймать.
– Я и не сказал, что испугался, – выбирая из лотка рыбу и выкидывая ее на лед, как бы извинился Анисим. Рыба, наматывая на себя снег, затихала.
– Ленок, хариус, вот и заветный таймень, – поднял Анисим за жабры с изогнутым в дугу хвостом таймешонка.
– Недомерок, – фыркнул Гриша.
– Все равно таймень, – не согласился Анисим.
Гриша взвесил на руке рыбину.
– Пирог бы маманя загнула.
– Унесем домой, – поддержал Анисим. Он собрал, как дрова на руку, рыбины и направился к шалашу.
Гриша в одной руке нес за жабры таймешонка, в другой – ружье. И все никак не мог успокоиться: колонок – зверек с рукавицу, не больше, а ему показался с собаку. Может, кто другой? Опять след – никуда не денешь… Когда пришли к костру, Анисим спохватился:
– Не догадались выпотрошить рыбу на берегу. – И ссыпал за колодину улов. – Так что будем, Григорий, готовить: щербу варить или в золе запекать?
– И щербу, и в золе, – взялся Гриша за нож, выбрал покрупнее ленка и побежал на речку.