– Габриэль… – Арианн потянулась к ней, но Габриэль, яростно сверкнув глазами, оттолкнула ее.
– Я знаю, что ты думаешь, но ты ошибаешься. Я не беспомощная жертва мужчин и никогда ею не буду. Дантон совсем не брал меня силой… – Она остановилась, глотая злые слезы. – Выкинь это из головы, Арианн. Я… я его соблазнила, а потом отвергла. А теперь хватит об этом.
Габриэль круто повернулась и выскочила из комнаты, но Арианн успела заметить, как сестра залилась слезами.
– Габриэль! – крикнула вслед Арианн, понимая, что бежать за ней бесполезно.
С детских лет всякий раз, когда кто-то обижал ее, сестру было трудно утешить. Если бы только была здесь мама, она нашла бы способ успокоить Габриэль. Мама никогда не позволяла обижать дочь.
Устало проведя по волосам, Арианн вернулась к ящику со счетами, стала его запирать. Взяла перстень Ренара. Почему-то после перевода надписи ей стало не по себе, но ведь она обещала Ренару носить его. Однако не обещала носить перстень на пальце.
Достав из сундука серебряную цепочку, она надела на нее кольцо и повесила на шею. Тут она услышала позади себя шаги и повернулась, все еще надеясь, что Габриэль передумает и вернется поговорить.
Оказалось, что это Мири. Она холодно поглядела на Арианн, что стало обычным, после того как та сообщила ей, что вернула Геркулеса графу. После смерти матери Мири каждый вечер приходила к Арианн расчесать волосы и заплести косички.
Но сегодня Мири сделала это сама. Волосы были перекинуты через плечо; из нескладной косы, похожей на веревку, которая вот-вот расплетется, торчали золотистые, цвета полной луны пряди. За прошедший год девочка очень вытянулась, так что ночная сорочка стала коротка, доставая только до щиколоток.
Вконец измученная, Арианн с усилием улыбнулась сестре:
– Мирибель! А я думала, что ты уже легла.
– Надо бы, но не могу заснуть. Беспокоюсь о Геркулесе.
Этот дьявол в конском обличье меньше всего волновал Арианн, но она попыталась проявить максимум терпения.
– Мири, с этим уже покончено. С Геркулесом жестоко обращался не только граф. Обещаю, теперь он будет хорошо относиться к нему.
– Ты даже не дала мне попрощаться с ним. Геркулес хотел оставаться у меня и… мне он был нужен.
– У тебя же есть замечательный пони.
– Орешек уже очень стар. Ему трудно добираться до утесов Арго.
– Нечего тебе одной ездить к этим утесам, – одернула сестренку Арианн.
– Но до посещения спящих великанов осталось всего несколько дней, а ты совершенно не помнишь.
Арианн совсем упустила это событие, но такой пустяк не был в числе ее первоочередных забот. По преданию, каменные столбы на отдаленной стороне острова Фэр на самом деле были окаменевшими великанами. Раз в год в полнолуние эти каменные громады обретали человеческий облик.
Если в нужный момент приблизиться к этим столбам, то можно наблюдать пробудившихся великанов. Их, разумеется, никто не видел, но это предание было хорошим предлогом для шумных полуночных прогулок.
– Ведь мы каждый год ездили к великанам, – проговорила Мири. – Как же ты могла забыть?
– У меня в голове
– Тебе не надо ехать. Я сама поеду…
– Нет, никуда ты не поедешь. После того, что ты натворила сегодня, думаю, что тебе лучше посидеть дома. Чуть побольше займешься учебой.
Глаза Мири выражали бурный протест, но нижняя губа задрожала.
– Ты, Арианн, в последнее время то устала, то к тебе не подойти. А Габриэль думает только о нарядах и прическах. Если бы папа был с нами, он бы не забыл об этой поездке.
Да, вполне вероятно. Луи Шене, как и Мири, был оторванным от жизни фантазером. Мама всегда старалась учить их отличать подлинную магию от чепухи, а папа скорее готов был поверить легендам о спящих великанах или диким россказням об Эльдорадо, что за океаном, где было полно золота.
Арианн закрыла тяжелый ящик и отнесла в шкаф, велев Мири идти спать. Она вконец устала, у нее стучало в висках.
Но Мири хвостиком шла за ней.
– Когда папа вернется, он привезет мне из Бразилии обезьянку и попугая. Он торжественно вплывет в порт на корабле, нагруженном такими сокровищами, что у нас снова будет конюшня, полная прекрасных лошадей, и он никогда не станет запрещать мне ездить, куда я захочу. Если бы папа был здесь…
– Но его нет, – потеряв терпение, оборвала Арианн. – И вернется он, скорее всего, на пустом корабле с порванными парусами. Если вообще вернется.
Арианн пожалела об этих злых словах, как только они вылетели из уст. У Мири сморщилось личико, глаза широко раскрылись.
– Вы с Габриэль теперь больше ни во что не верите. Даже папе.
– Мири, прости, – начала Арианн, но сестренка, разразившись слезами, выскочила за дверь.
